Страстные сказки средневековья Книга 3.
Шрифт:
Стефания вспомнила о разговоре, состоявшемся у неё недавно с братом.
– Кардинал мечтает провести с тобой часок!
– с ухмылкой заявил тот.
– Ну и что из того?- надменно приподняла брови сестра.- Он не один такой! Не могу же я задирать юбку перед каждым желающим!
– Это очень могущественный или друг, или враг, - не отставал Карел, - а ты невольно подала ему надежду, что его чувства не окажутся безответными!
– Не подавала я ему никаких надежд,- нервно возразила Стефка,- это он на меня смотрит маслеными глазами распутника, а мне что делать?! Плюнуть его преосвященству в причинное
– Поосторожнее с этим человеком, не вздумай резко отказывать,- встревожено посоветовал брат,- иначе кардинал раздавит тебя в пыль, а твой супруг поможет ему сделать из тебя покойницу. Впрочем, вы - женщины науку все обещать, ничего не давая, изучили основательно!
Брат и сестра обменялись понимающими взглядами. Стефка догадывалась, что Карел в этой истории преследует свою выгоду. Это её несколько удивляло, но лишних вопросов она задавать не стала. Правило - меньше знаешь, крепче спишь, женщина усвоила на всю жизнь. И вот теперь, замечая пристальные взгляды кардинала, тоскливо думала, что, пожалуй, зря с ним связалась. Пусть бы де ла Верда мирно спал на соломе в тюрьме, дожидаясь аббатисы с воспитанницами. Они должны были приехать со дня на день. Но нужно ещё было свидетельство епископа Трирского, поэтому тайное заседание королевского суда должно было состояться только после приезда последнего. И все это время ненавистный супруг мог бы не превращать её жизнь в ад, а смиренно молиться о правом суде.
Сейчас же она была вынуждена сидеть рядом с королевой и думать, как бы ей поумнее выпутаться из истории с любвеобильным кардиналом. Кстати, рядом с графиней на пуфике притулилась одна из придворных дам королевы. Баронесса де Фуа - была дамой лет под тридцать, пышнотелой и веселой. Потряхивая рыжими кудрями (по новой моде, выпущенными из-под рогатого расшитого жемчугом чепца) она, лукаво улыбаясь, заговорила с графиней.
– Ваш муж на радостях не наградил вас младенцем? Что-то вы уж слишком бледны и озабоченны!
– Не знаю,- не стала кривить душой графиня,- всё возможно!
– Своим чудесным возвращением в мир живых вы нажили себе немало врагов среди наших девиц. Между нами говоря, ваш муж, при всей его набожности, не торопился вступать в брак, предпочитая более приятное, хотя и греховное времяпрепровождение. Надеюсь, вы не ревнуете?
– Дон Мигель считал себя вдовцом, и если дамы были не прочь, почему должен был сопротивляться он?
– Вы просто образец благоразумия,- хихикнула мадам де Фуа,- если бы я рассуждала так же, то мой муж умер от счастья! Увы! Как бы де ла Верда не сохранил своих привычек, и нежданно-негаданно обретя супругу. Знаете, ходят слухи (не знаю, правда или нет?), но король разгневался на вашего мужа за то, что он обесчестил пять известных своей святостью монашек.
Стефания оторопела от изумления. Чудовищней выдумки она не слышала!
– У тех, кто подобное сочиняет, неладно с головой!
Но ей не удалось пристыдить сплетницу. Возбужденно сверкая глазами, та продолжала поливать грязью дона Мигеля.
– Рассказывают, что он проник в святую обитель, нарядившись священником, и когда кроткие овечки пришли к нему на исповедь, накинулся на них, аки волк и отнял то, что они так долго берегли для небесного жениха!
Здесь баронесса
– Весь двор гудит, из уст в уста передавая эту историю, милочка! Правда, цифры называют разные, кто пять, кто десять девственниц. Все знают, что ваш муж был даже арестован, но вы на коленях вымолили у короля позволение отбывать наказание дома!
Стефка даже не нашлась, что ответить на лживые измышления бесстыдной женщины. Она в подчеркнуто ледяном молчании уткнулась в вышивку, всем видом показывая, что не желает продолжения разговора.
Но вскоре графиня имела возможность убедиться, что такие слухи, действительно, кем-то распускаются и имеют широкое хождение среди придворных. Дошел этот вздор и до Терезы. И если Стефания, зная не понаслышке о человеческой подлости, только хмурилась, тщательно скрывая свои чувства за маской бесстрастности, то юная испанка растерялась и расстроилась до слез.
– Что же это такое?- воззвала она к графине.
– Вы должны пояснить всем, что дон Мигель не мог такого сделать!
– Успокойтесь, Тереза! Мои оправдания только подольют масла в огонь, - со вздохом пояснила Стефания, - возмущаясь клеветой, мы всего лишь развлечем эту толпу грязных сплетников. Меня же сейчас больше всего интересует, кто распускает подобные грязные сплетни?
Теперь она уже не избегала, а вновь искала общества распутного прелата. Женщина понимала, что только он сможет дать ответ - кому, а главное - зачем, понадобилось так очернить её супруга?
– Не знаю,- откровенно признался в неведении кардинал Бурбонский, когда они совершенно случайно получили возможность перекинуться парой слов,- кто-то весьма умело разжег этот огонь и не дает ему погаснуть! Ах, мадам, не хочется вас расстраивать, но недавно я получил письмо из Рима, в котором папа прямо меня спрашивает - что происходит, и кому выгодно так опозорить его легата?
Надо было отдать монсеньору справедливость - когда дело коснулось серьезных вещей, все фривольные мысли сразу же покинули его голову.
– Здесь настолько причудливо смешались ложь, события, действительно имевшие место и претензии аббатисы к вашему супругу, что защита вашего мужа представляется делом необычайной сложности. Какая тонкая, изощренная интрига,- вздыхал всей грудью кардинал, успокаивающе пожимая её руку,- и это звенья одной цепи! Я тут произвел самые приблизительные подсчеты, и в любом случае получалось, что папа узнал о происшедшем гораздо раньше, чем сама дурочка удостоверилась в том, что беременна. А это значит, что кто её начинил, тот и сообщил об этом святотатстве его святейшеству!
Выводы, сделанные кардиналом, оказались настолько неожиданными, что ошеломили графиню.
– Но кто это сделал?
– Если бы знать,- развел руками прелат,- у вашего супруга врагов значительно больше, чем может себе позволить любой человек. Скорее всего, это козни дьявола!
Дьявол-то дьявол, но у Стефки было свое мнение по этому вопросу. Уж кто-кто, а она прекрасно знала, что князь тьмы редко вмешивается в дела людей - на это у него есть адепты, зараженные тьмой и злобой так же, как заражаются проказой. Уловки белого барса ей были знакомы хорошо - задать каверзный вопрос, смутить ум, вскружить голову...