Страстные сказки средневековья Книга 3.

Гаан Лилия Николаевна

После ухода священника дон Мигель беспомощно сидел в небольшом садике за домом в мучительном разброде чувств. Отец Антуан не только не успокоил его, а наоборот, убедил, что он неправ в своем отношении к неверной жене.

– И зачем я отобрал Стефанию у Валленберга?!- вздохнул дон Мигель, с тоской глядя на сгущавшийся сумрак в саду.

Сквозь потемневшие листья уже проглядывали первые звезды, когда граф встал со скамьи и пошел переодеваться перед посещением супруги.

– Господи!- взмолился он, встав на колени перед распятием в своей комнате.- Помоги

мне! Я не знаю, что мне делать и как мне быть! Почему в присутствии этой красивой женщины я становлюсь почти бессильным? Смягчи моё сердце, открой его для прощения!

Граф ещё долго молился, не зная, сколько прошло времени, когда его отвлек какой-то посторонний звук. Он резко оглянулся и увидел робко стоящую в дверях Терезу.

– В чем дело, Тереза? Почему вы нарушаете моё молитвенное уединение?

– Простите меня,- вспыхнула та смущением,- я вовсе не хотела мешать, но на кухне ваша жена угощает ужином какого-то оборванца!

– Что?- дон Мигель мгновенно подскочил с колен.

– У графини волосы в недопустимом беспорядке! Они пьют вино и смеются, а Хельга носится вокруг них и подкладывает в тарелку забулдыге куски получше!
– испанку даже трясло от возмущения.

– Иди, ложись спать, Тереза, я сам разберусь, что это за гость!- нахмурился де Ла Верда.

Женщина ушла. Дон Мигель потуже затянул пояс халата и спустился вниз на кухню.

Он даже не особо разозлился, а просто находился в состоянии полнейшего недоумения - что ещё натворила дражайшая супруга, какие новые сюрпризы преподнесла?

Граф осторожно подкрался к двери, тихо приоткрыл её, и, протиснувшись в образовавшуюся щель, спрятался в тени стоящего неподалеку поставца с посудой. И только теперь смог без помех рассмотреть происходящее.

Первое, что сразу добило его, заставив на мгновение замереть сердце - это вид беззаботно хохочущей жены, в изнеможении вытирающей слезы с раскрасневшегося от вина и смеха лица. Он никогда не видел, чтобы она так весело и искренне смеялась!

После этого дон Мигель обратил пристальное внимание на гостя. И вначале даже его не узнал - только смутно мелькнула мысль, что он когда-то уже видел это морщинистое, потрепанное жизнью лицо худющего оборванца. Бродяга, между тем, не подозревая о присутствии хозяина кухни, пожирал со звериной жадностью жареную гусятину и при этом без устали болтал.

– И тогда Марго хватает свой ночной горшок и с криком: На, подавись!, бросает его в сапожника! Но этот сквалыга, не желающий расплачиваться, ловко увернулся, а сей благоухающий предмет попадает прямо в задницу судьи, который как раз расположился со своей милашкой на лавке. Жижа обдает его с головы до ног, он орет не своим голосом! И представляешь, пытается вытащить из девки свое копье, а ничего не выходит! У той от страха что-то там внутри заклинило! Он кричит, чтобы та его отпустила, девка орет не своим голосом, что ничего не может сделать, дерьмо воняет и стекает ему прямо в штаны, Марго себе вопит, а сапожник ржет как конь. И в этот момент появляется смотритель непотребных мест - пришел за мздой!

–

Конец света!
– хихикая заметила Хельга, с обожанием глядя на болтуна.

– Да, моя сладкая пышечка!
– фривольно ущипнул тот немку за заднее место, а она в ответ игриво шлепнула его полотенцем по голове.

– Представляю, что Мами сделала с Марго!- всхлипнула от смеха, с наслаждением слушавшая рассказ Стефка.

– Старая перечница лишила девчонку двухнедельного заработка, за то что судья чуть не оставил свой сморчок в гнездышке у Клары. Ты её не знаешь, Ангелочек, она попала в бордель уже после твоего исчезновения. Хорошенькая киска, престарелые козлы её любят!

– Ах, Франсуа, ты всегда умел меня рассмешить! Даже не помню, смеялась я хотя бы раз после того, как мы с тобой расстались!

– А нам и не надо было расставаться, Ангелочек!

Тут дона Мигеля, наконец-то, озарило. Ну, конечно, это же опальный Вийон, уже трижды приговоренный королевскими бальи к смертной казни! Сидит, как ни в чем ни бывало на его кухне и пожирает его же хлеб! Интересные друзья у жены! Но граф не поспешил себя обнаруживать - ему хотелось послушать, о чем будет судачить это трио.

– Если бы ты послушалась меня и принялась работать в борделе, то твоя жизнь пошла совсем бы по-другому!
– нагло вещал бродяга, а Стефания даже не соизволила обидеться!

– Да ты совсем ополоумел, висельник!
– хорошо хоть у Хельги хватило ума разозлиться.
– Ты соображаешь своей тупой башкой, что разговариваешь с благородной дамой, графиней!

– Фу-ты, ну-ты, подумаешь, графиня! Как будто среди благородных дам не бывает шлюх, да они задирают свой подол гораздо чаще, чем проститутки,- не остался в долгу Вийон,- только последние это делают за кусок хлеба, а аристократки с жиру бесятся, потому что все их мужья импотенты! И судя по тому, что Ангелочек сидит сейчас со мной на кухне, а не лежит под мужем, ваш хваленый граф только глаза имеет большие, а пестик стоит у него тоже весьма редко!

У дона Мигеля от злости чуть не случился припадок, но зато, наконец-то, пришла в себя Стефания и резко одернула охальника:

– Франсуа, не трогай, пожалуйста, моего мужа! Это очень больная тема и мне не хочется портить себе настроение!

Вийон с пониманием смерил глазами мрачно кутающуюся в платок хозяйку дома.

– Так говорят девки о тяжелых клиентах!

– А он и есть очень тяжелый клиент, - вздохнула Стефания,- тяжело лежать в постели с мужчиной, который тебя не хочет!

– Так может он мальчиков любит?
– живо отреагировал Вийон и философски вздохнул.
– В таком случае, тебе уже ничем не поможешь!

– Нет!
– отрицательно качнула головой женщина,- это совсем другое!

– Он ненормальный, твой инквизитор! Видимо, ведьмы ему отомстили, и их кровь выхолостила в нем мужчину! Ты ведь прекрасная женщина, такая, что и мертвого из могилы поднимет! Правда, тощая на мой вкус, но в страсти это не главное.

– Франсуа, хватит о графе! Расскажи мне лучше о мэтре Метье! Как он там?