Страстный призыв
Шрифт:
Джейн вздохнула.
— Временами я боюсь, что он превратится в настоящего трудоголика. В его жизни нет ничего, кроме галерей и автомобилей.
— Это пройдет, когда он встретит какую-нибудь хорошую женщину, — улыбнулся жене Хьюго Беллоуз.
— И когда только это случится?
— Возможно, когда он перестанет забавляться с нехорошими, — пошутил Хьюго и, поцеловав руку жены, поднялся. — Сердце мне подсказывает, что с Эдвином произойдет то же, что и с нами. Один взгляд, одно прикосновенье, и он влюбится раз и навсегда.
— Надеюсь, — просияла улыбкой
Этого только не хватало, горько думала Жанет, нервно кроша хлеб. Чтобы остаться в здравом уме, ей нужно только одно — чтобы Эдвин не появлялся здесь, пока она не уедет.
К ее удивлению, выпитый вечером теплый травяной чай произвел магическое действие, и, несмотря на смятение и боль, она крепко уснула. Хотя сновидения не были приятными, как пожелал ей Эдвин, но не оставили и печального следа. Наутро она пристально изучила себя в зеркале и нашла, что выглядит лишь чуть бледнее обычного.
В сущности, она даже была благодарна Эдвину за то, что он помешал ей сказать... о ребенке. Ему ни к чему знать, что «серьезная ошибка» повлекла за собой «серьезные последствия». И еще: ей стало ясно, что, вспоминая ночь, которую они провели вместе, он не испытывал ничего, кроме сожаления.
А Жанет, готовя себя к трудному и одинокому материнству, все же ни о чем не жалела!.. Потому что поняла: Эдвин разбудил в ней любовь и согрел ее душу, открыв дверь в другой мир. И если бы можно было начать все сначала, Жанет не отказалась бы ни от одного мгновенья той волшебной ночи. Эти горькие и сладостные воспоминания останутся с ней навсегда...
Разговор за завтраком укрепил ее решение уехать как можно скорее. Я многое могу вынести, сказала она себе, но только не появление здесь Эда с какой-нибудь «красоткой».
Шли дни. Миновала неделя, потом другая. Несмотря на печаль, поселившуюся в сердце, и гнетущую ее тайну, Жанет почти растворилась в спокойной и какой-то светлой жизни в «Этуаль».
Она проводила дни с матерью, работая над книгой. Частенько они путешествовали с фотоаппаратом по местам, вдохновлявшим в свое время многих импрессионистов. Вечерами Жанет перепечатывала записи или плавала в бассейне, наслаждаясь прохладой после душного зноя дня.
Иногда они ездили в Канн или Ниццу. Несмотря на все протесты Джоанны, в местном банке был открыт счет, куда поступало ее жалованье. Вдобавок Джейн и Хьюго настаивали на покупке нового платья к предстоящему приему в одном из бутиков на набережной Круазетт.
В конце концов Жанет сдалась и купила свободное шелковое платье цвета сливок, счастливо избежав приобретения приглянувшегося Хьюго узкого бирюзового наряда с разрезом почти до середины бедра. В примерочной она была неприятно поражена тем, что поправилась чуть ли не на два размера, но сумела скрыть свое раздражение, шутливо ворча, что это происки Симоны Вердье, закармливающей ее разными вкусностями. В душе она молила Бога, чтобы купленное платье налезло на нее в день праздника.
Кухня в «Этуаль» стала для Жанет любимым местом. Раньше у нее не
— Нет тут никакой тайны, — смеялась та, — просто берешь свежие продукты и — вуаля! — все получается само собой.
Глядя, как ловко Симона шинкует овощи, одновременно успевая перевернуть на сковородке поджаривающееся мясо и помешать закипающий соус, Жанет уныло думала, что ей еще многому в жизни придется научиться.
Вместе с Хьюго она несколько раз побывала в «Галерее Беллоуз» в Ницце и получила исчерпывающую информацию о том, как функционируют художественные музеи и выставки. Хьюго тактично намекал, что заниматься этим куда более интересно, чем работать в какой-то фирме на краю света. При других обстоятельствах она согласилась бы, не раздумывая, потому что страстно желала найти свое место в дружной семейной команде.
Мысль о том, что придется расстаться с ними, лишить себя их тепла и заботы, делалась невыносимой.
Днем Жанет еще забывалась, но ночь превращалась в настоящую муку. Хорошо хоть луна пошла на убыль, и спальню больше не заливал ее будоражащий, мерцающий свет. В темноте легче было спрятаться от собственных мыслей и воспоминаний.
Приготовления к званому вечеру шли своим чередом. Джейн рассылала приглашения, особо указывая, что гостей ждет встреча с ее дочерью.
— Кое-кто просто умирает от любопытства, — заметила мать как-то за ленчем, разбирая ответы знакомых.
— Ты так думаешь?
— Дорогая, я так счастлива, что не в состоянии ни о чем думать! Надеюсь, на этом вечере ты встретишь своего принца.
Жанет с трудом выдавила из себя улыбку.
— Да, никогда не знаешь, что тебя ждет. — Помолчав, она спросила. — Я могу чем-нибудь помочь? Может, на кухне?
Джейн покачала головой.
— Я всегда обращаюсь в одну и ту же фирму. Они обеспечивают все — от меню до музыки. И самое главное, Хьюго спокоен!
— А он любит приемы?
— Обожает, — нежно проговорила мать. — Он самый добрый и терпеливый муж на свете и удивительно гостеприимный хозяин, но просто выходит из себя, когда что-то нарушает привычный порядок в доме, и не выносит суматохи. А уж если к тому же Симона перестает готовить традиционные блюда!..
В этот момент — легок на помине — появился Хьюго.
— Звонил Эдвин, дорогая. Он приезжает завтра с Ритой Рениган, — объявил он, усаживаясь за стол.
Жанет так сжала руки в кулаки, что ногти впились в ладони.
— Неужели?! — всплеснула руками Джейн. — Так эта история все еще продолжается?
— Похоже, — усмехнулся Хьюго. — От Эдвина ведь никогда ничего не узнаешь о его романтических увлечениях. — Он довольно засопел, шумно втянув носом и впрямь божественный аромат — из супницы, которую уже ставила перед ним Симона. — Что ж, она красивая девушка, — продолжил Хьюго, наливая суп, — к тому же ее отец — один из самых состоятельных наших клиентов. Я считаю, Эдвин сделал далеко не худший выбор!