Стратегия Банкрофта

Ладлэм Роберт

– В этом заведении масса чувствительного оборудования, которое выделяет много тепла. Следовательно, оно должно быть оснащено мощной системой вентиляции и охлаждения. – Белнэп указал на алюминиевую трубу на крыше, прикрытую большим грибком с вертикальной решеткой. – Окон здесь нет. Сам убедись. Над самой дверью установлен наружный блок кондиционера с вентилятором, через который засасывается холодный воздух. – Он ткнул рукой вверх. – А второй конец вентиляционной системы там – именно через него выходит теплый воздух. А чтобы сопротивление было минимальным, трубы должны быть большого диаметра. Итак, мы забираемся на крышу, отвинчиваем решетку и пробираемся внутрь.

– И

вот тут-то сработает сигнализация.

– Ты правильно понял.

– Что, если следовать стандартным правилам безопасности, – предостерег Сакс, – секунд через пятнадцать должно будет перевести все оборудование в режим автоматического уничтожения информации. Все файлы будут стерты. Такое заведение, как «Привекс», скорее потеряет информацию, чем допустит ее утечку.

– Из чего следует, что нам нужно работать быстро. Мы должны отключить мозг до того, как он запустит программу самоуничтожения. Вот в чем ключ. Ребята, заправляющие всем этим, живут в городе. Им понадобится не меньше получаса, чтобы сюда добраться. Так что нам потребуется перехитрить лишь машины.

– Но как? Там, где нужна безрассудная храбрость, я – пас.

– Тебе нужно будет лишь ждать, когда я открою дверь, после чего просто пройти внутрь.

– А как ты это сделаешь?

– Смотри и учись, – буркнул Белнэп.

Он достал из рюкзака веревочную лестницу и металлическую трубку длиной два фута. Раздвинув телескопическую трубку – при этом она стала длинней в несколько раз, – Белнэп повернул ее так, чтобы на конце раскрылись две лапы наподобие якорных. Окинув взглядом плоскую крышу, он нашел место, где вдоль самого края проходила белая труба, и, размахнувшись, забросил туда телескопическую трубку. С глухим звоном лапы зацепились за трубу; нейлоновая лестница раскрылась длинным черным платком. Белнэп подергал за нее, проверяя, что якорь держится надежно, и быстро взобрался на крышу.

Оказавшись наверху, он присел на корточки перед вентиляционной решеткой и отверткой выкрутил четыре винта в углах, после чего осторожно уложил решетку на крышу. Из широкого алюминиевого воздуховода пахнуло затхлостью. Вентилятор был такой мощный, что даже здесь чувствовалось движение воздуха.

Белнэп просунул голову в отверстие, подтянувшись, перевалился через край и пополз по трубе, отталкиваясь руками и ногами, словно ящерица. Через несколько ярдов его окружили мертвая тишина и полное отсутствие света. Он слышал лишь свое собственное дыхание, многократно усиленное в замкнутом пространстве трубы. Белнэп полз вниз в кромешной темноте, извиваясь и подтягиваясь на руках, фут за футом, с трудом преодолевая изгибы. Его дыхание звучало все громче и громче. Наконец он оказался висящим вниз головой и, не обращая внимания на стучащую в висках кровь, быстро скользнул по трубе несколько ярдов.

И вдруг труба неожиданно стала 'yже. Белнэп вытянул руки вперед, стараясь найти опору, но тщетно. Металлическая поверхность оказалась скользкой, словно покрытой слоем смазки. Слишком поздно Белнэп сообразил, что стык соединял два воздуховода разных диаметров. Он сделал вдох и обнаружил, что тесная труба не позволяет ему полностью расправить грудную клетку. Дышать стало трудно. На него стала медленно наползать клаустрофобия. Белнэп прополз еще несколько футов, теперь уже вертикально вниз. До этого он опасался, что ему придется приложить все усилия, замедляя скорость спуска. Теперь же стенки трубы сдавливали ему грудь. Он вынужден был напрягать силы, чтобы продвигаться дальше. Сотовый телефон в нагрудном кармане рубашки больно впился в ребра. Белнэп попытался его

достать, но телефон выскользнул у него из руки, полетел вниз и с грохотом разбился о какую-то невидимую твердую поверхность.

Приведет ли это к срабатыванию датчика? Судя по всему, этого не произошло; предмет оказался слишком маленьким. Проблема же Белнэпа заключалась в том, что он был слишком большой. По сути дела, он попал в ловушку.

Ловушка.

В первую очередь, ему нельзя было поддаться панике. Однако на задворках его сознания уже начинали маячить самые разные мысли – например, открыты или закрыты у него глаза, чт'o в кромешной темноте совершенно одинаково. Белнэп напомнил себе, что до конца трубы не может быть больше двенадцати футов. Его мозг принялся лихорадочно работать. Сакс – простой человек, к тому же довольно оторванный от реального мира. Если Белнэп застрянет в трубе, он понятия не будет иметь, как вызволить его отсюда. И всю ночь простоит перед запертой дверью. И еще неизвестно, какая судьба будет его ждать, когда незваного гостя обнаружат громилы-охранники, нанятые «Привексом».

И во всем виноват он один, черт побери, – операция осуществлялась наобум, отчаяние пересилило осторожность. Он составил план поспешно, отбросив в сторону свою хваленую дотошность. Не предусмотрел запасных путей. Проклятие!

Охвативший его страх заставил работать потовые железы. У него мелькнула смутная мысль, что пот станет смазкой, облегчая продвижение по алюминиевой трубе. Очень смешно. Белнэп сделал глубокий выдох, максимально уменьшая размеры грудной клетки, и, извиваясь, пополз дальше, словно змея или червяк, за счет движения всех своих суставов, в том числе пальцев. Наконец он жадно глотнул воздух – и снова почувствовал, как лист металла сдавил ему ребра. Если нет пути вперед, может быть, лучше попробовать вернуться назад? Белнэп чувствовал себя в склепе, погребенным заживо.

У него в голове, затуманенной запоздалым сожалением, метались мысли о сотне других способов проникнуть внутрь. Он хрипел, дыхание вырывалось сдавленным свистом, сами альвеолы, казалось, разбухли от гормонов стресса. В детстве у него бывали приступы астмы, и он запомнил на всю жизнь, что это такое. Кажется, ты пробежал со всех ног стометровку, после чего тебя заставили дышать через соломинку. Воздух есть, но его недостаточно, и почему-то так даже хуже, чем если бы его вообще не было. Вот уже несколько десятилетий Белнэп не испытывал подобных ощущений, однако именно так он чувствовал себя сейчас.

Проклятие!

Извиваясь всем телом, он прополз еще один ярд, покрытый липким потом, чувствуя, как гулко стучит в висках кровь, ощущая нарастающее давление на грудь. «Попался, голубчик». И тут его вытянутая вперед рука на что-то наткнулась. Решетка. На противоположном конце воздуховода. Белнэп надавил на нее и почувствовал, что она подалась. Чуть-чуть, однако этого хватило, чтобы он воспрянул духом. Он с силой ударил по решетке запястьем – и услышал, что она с грохотом упала на пол.

А через мгновение послышался громкий, пронзительный писк.

О черт – детектор сработал, а он все еще торчит в этой проклятой металлической трубе, при каждом новом движении безжалостно обдирая об ее поверхность бедра. Сигнал тревоги, ритмичный, бездумный, неустанный, с каждым писком становился чуть громче. Еще немного, и писк перейдет в сплошной вой, и заработают системы безопасности. Целый миллион электронных сообщений будет стерт. И долгий путь сюда окажется напрасным. Будет уничтожена последняя ниточка.