Стратегия исхода
Шрифт:
В динамиках на потолке нежно блямкнул гонг. Греко нажал на круглую столешницу, и оттуда поднялся плоский дисплей с зеленым логотипом.
Логотип растворился, сменившись немного зернистым изображением Тора Торенса. Он сидел за большим деревянным столом на открытой веранде, к восхитительному озеру спиной. По столу раскиданы бумаги, придавленные камнями, книгами и глиняными кофейными кружками.
– Здравствуйте, мистер Ваганян! – сказал Тор. – Это мистер Коэн с вами?
– Да, сэр, это он, – ответствовал Греко. Глаза его распахнулись в восторге и угодливости.
– Приятно
– Джейми, – сказал я. – И мне ужасно приятно, мистер Торенс.
– Тор, – сердечно откликнулся он. – Я бы сказал, мне жаль, что я не имею возможности встретиться с вами лично, но мне вот не жаль. – Он махнул в сторону озера. Я кивнул и улыбнулся. – И я уверен, мистер Ваганян показал все, что вам необходимо увидеть.
– О, конечно, он показал, да.
Эль-Греко сидел и лыбился.
– Ну, Джейми, я просто хотел по-человечески с вами пообщаться. И сказать, что, если возникнут проблемы, вы всегда можете со мной связаться. Как вы, американцы, выражаетесь, я – последняя инстанция. Нужно ли вам от меня еще что-нибудь?
– Э… ну… я просто хотел еще раз заверить насчет Федеральной резервной системы. Я знаю, сегодняшнее выступление…
– Извините, Джейми, но я спрашивал, нужно ли вам что-нибудь от меня. Я у вас ничего не просил. Мне ничего не нужно.
– Я подумал, может, вы видели репортажи по телевизору, и хотел вам сказать, что мы над этим работаем.
– Я абсолютно доверяю и вам, и вашим сотрудникам, Джейми. Правда. Если этой сделке не суждено состояться, мы об этом вскорости узнаем. Я не беспокоюсь.
– Приятно слышать. Видимо, я просто хотел…
– Убедиться, что я не занервничал и не передумал. Я понял. Что-нибудь еще?
– Наверное, нет. Я безумно рад с вами встретиться. Я много лет был поклонником вашей работы. И особенно приятно знать, что такой человек…
– А-ай! – заорал Торенс. Ветер свалил самодельное пресс-папье, и груда бумаг взметнулась в воздух. – Это был квартальный отчет!
Мы с Греко ждали, пока Тор оклемается.
– На чем мы остановились? – спросил он. – Ах да. Моя работа, ваша радость. Я ценю ваши добрые слова. Они совершенно необязательны. Мы теперь партнеры. И, как в любом новом союзе, попробуем развлечься и посмотрим, как все обернется, ага? Большего и желать нельзя.
– Да, наверное, нельзя, – сказал я.
– Ну, чудесно, – улыбнулся Тор. Новый порыв ветра разворошил бумаги. Торенс передвигал по столу пресс-папье. – Пойду еще камней наберу. Увидимся в Нью-Йорке!
Он нажал кнопку на столе и исчез.
– Ух ты, – сказал я. – Это он был?
– Единственный и неповторимый.
– Даже лучше, чем я думал, – сказал я. – Совсем естественный. Здравый такой. Вовсе не интернет-бизнесмен. Представление о ценностях есть. Даже чувство юмора.
– Я рад, что он тебе понравился, – сказал Греко. – Он очень особенный. Приятно встретить идола и в кои-то веки не разочароваться.
Я кивнул старому другу. Эта невероятная преданность меня проняла. По-своему трогательно. Я со своими подозрениями – просто закоренелый циник. Что ужасного в любви к работе, компании и боссу?
Греко нажал другую часть столешницы, и над ней медленно поднялся пульт управления.
– Позволь показать тебе Алгоритм. – Греко нажал пару клавиш, и в зале потемнело. На стене замелькали картинки.
– Сначала мы тестировали его в играх, – рассказывал Греко, пока подростки в фильме мочили друг друга в стрелялках. – Разбирались, как встроить в интерфейс поощрение и порицание, как стимулировать интерес, ставить привлекательные цели и так далее.
На стене появились молодые люди чуть постарше. Эти играли в военные игры.
– Контракты с Министерством обороны позволили нам применить те же принципы к задачам, где важную роль играют время и развитые рефлексы, – к примеру, наведение ракет, управление самолетами и анализ боевых сценариев.
Бомбы вокруг летели по графическим траекториям, попадали в цель. Презентация психоделики.
– В конечном счете мы начали работать над автоматизацией и акселерацией человеческих реакций, дабы они соответствовали компьютерным расчетам. Фокус был в том, чтобы научить нервную систему человека предугадывать запросы компьютера.
– Чтобы люди реагировали на волю машины?
– Джейми, у машины нет воли. Она подчиняется программам.
– А потом пользователь подчиняется машине?
– Разумеется, если машину правильно запрограммировали.
– Тогда зачем вообще в этом уравнении человек?
– Хороший вопрос, – сказал Греко. – На сегодняшний день в контексте военных задач людям приятнее думать, что во всей последовательности действий присутствует человеческое существо. Как бы есть смотритель. Но поскольку это существо целиком погружено в алгоритм, оно с тем же успехом может быть элементом машины. Оно эмоционально вовлечено в деятельность – имитировать это мы научились на компьютерных играх, – однако на результат абсолютно не влияет. Разве что добавляет временные задержки и редкие погрешности. Но мы над этим работаем.
– А как это вписать в торговлю или, в нашем случае, в торги?
– Я рад, что ты спросил, Джейми. – Греко заговорил, словно дурной актер из производственной документалки. Снова потыкал клавиши. – Процесс состоит из четырех стадий: Расширение, Вовлечение, Закрепление и Развитие. – Слова одно за другим появлялись на экране.
– Первая задача – расширить полезную плоскость человеческого внимания. Например, посредством смены окружения; поиск новых форм передачи – скажем, выделения фрагментов, встроенных экранов, множественных изображений…
На стенах возникла реклама на дисплеях сотового телефона, биржевой бюллетень поверх ветрового стекла и мониторы над писсуарами.
– А можно работать над расширением объемов человеческого восприятия. – На стене появился человеческий мозг. Туго свитые нити серого вещества мотком пряжи медленно раскручивались по стене. Пиктограммы автомобилей, символы и цифры ложились на дрожащую мембрану. – Это делается с помощью химических веществ, корковых стимуляторов, высокочастотной стробоскопии или слуховой манипуляции.