Стратегия любви
Шрифт:
Он оглядел хаос на кухне и натянуто произнес:
— Я шокирован, Кэтлин.
Она посмотрела на него долгим взглядом, отрешенным от окружавшего ее шума, не замечавшим его замешательства. Все внимание она сосредоточила на Маркусе — на его красивом лице с выражением непреклонности, на надменной линии плеч и холодном оценивающем взгляде.
После того, что произошло вчера вечером, было просто невероятно, что в его голосе не слышалось ни намека на извинение или хотя бы какой-то настороженности перед предстоящим разговором. Конечно, даже если Маркус верил, что большая
Теперь Кэтлин точно знала, как чувствовала себя Лаура вчера вечером, когда ей задали этот тяжелый вопрос и неожиданно с ее губ сорвался выстраданный ответ.
Она оглядела кухню и пожала плечами.
— Я считаю, Маркус, ты должен выражаться яснее. Что же тебя шокирует? Тебе не нравится, как упакованы вещи? Или что ты не мог утром пробиться к нам по телефону? Или…
— Прежде всего то, как ты одета.
Кэтлин совсем забыла про халат. Он был коротким и сшит из легкой махровой ткани. Только сейчас она обратила внимание на взгляды молодых мужчин, ходивших через кухню, — от робких, смущенных до дерзких.
— Иди и сейчас же надень что-нибудь.
Если бы он не приказал, Кэтлин спокойно бы извинилась и поднялась в свою комнату. Но от холодного приказного тона у нее зашевелились волосы на затылке.
— Почему? — упрямо спросила она.
— Потому что мы, конечно, не можем улаживать этот вопрос среди такого беспорядка.
Он с неприязнью посмотрел вокруг.
— О! Ты? Так ты, наконец, признаешь, что нам надо уладить кое-что? — любезно спросила она. — И ты просто заскочил и ожидаешь, что это будет удобно для меня?
— Я, конечно, звонил, но не мог дозвониться и условиться о времени, чтобы обсудить эту проблему.
Вот тут он прав, и Кэтлин должна была это признать.
Лаура прикрыла телефонную трубку рукой.
— Извини, Кэтлин. Я доставила тебе и так слишком много хлопот. Послушай, вряд ли мы сможем еще что-нибудь сделать. Я все же буду продолжать обзванивать приглашенных гостей по списку, но ведь только одна телефонная линия…
— И так как это твоя свадьба, Лаура, — сказал Маркус, — и это было твое намерение отменить ее, будет честно, если эту затруднительную работу сделаешь ты. Одевайся, Кэтлин.
Полагаю, я бы тоже так сумела.Разговор должен состояться. И чем скорее, тем лучше. И он прав, они, конечно, не могут говорить об этом здесь.
Она покорно направилась к лестнице.
Из чистого упрямства она проигнорировала элегантное, спортивного покроя пальто Маркуса и его модный галстук и надела джинсы и хлопчатобумажный спортивный свитер. На всякий случай она оставила макияж, стянула волосы на затылке лентой и сунула ноги в парусиновые туфли.
Когда она спустилась, Маркус на мгновение пришел в замешательство.
— Я думал, мы позавтракаем в клубе, но твой костюм вряд ли для этого подойдет.
Она любезно улыбнулась:
— Извини. Я подумала, что ты спешишь. А как насчет стоянки грузовых автомобилей вместо клуба? Там тебя никто
Он сердито взглянул на нее, и Кэтлин напомнила себе, что сарказм тут неуместен. Лучше всего закончить разговор быстро, спокойно и без обвинений. Все это было ошибкой, но вина в большей степени ее — и рана не заживет быстрее, если резать по живому.
— Извини, Маркус, — сказала она с искренним сожалением. — Я не должна была говорить резкости.
Он заботливо посадил ее на переднее сиденье своего «мерседеса» и сказал:
— Конечно, я понимаю, дорогая. Последние два дня у тебя выдались тяжелыми. — Он обошел вокруг машины и, садясь рядом с ней, игриво погрозил ей пальцем. — Я должен тебя предупредить, Кэтлин, если ты еще раз бросишь трубку, я буду очень недоволен.
— Я больше так не поступлю, — тихо проговорила она.
Маркус улыбнулся.
— Очень мудрое решение.
Он привез ее в кафе гостиницы и заказал два омлета. Кэтлин сидела, опираясь локтями о стол, и держала в ладонях кружку горячего кофе, словно ища утешения в его теплоте и раздумывая, с чего начать. Неожиданно она почувствовала себя опустошенной, будто накачанный вчера вечером в ее вены адреналин внезапно весь вытек.
— Что за сумятицу устроила эта девочка, — произнес Маркус.
Кэтлин рассказала ему о том, что произошло на самом деле на шумной холостяцкой вечеринке, которая еще до этого вызвала такое раздражение у Маркуса. Нет, это не найдет у него даже сочувствия к Лауре. Его, вероятнее всего, оскорбит поведение Джека Бейли. И вовсе не его аморальный поступок, а то, что он осмелился нарушить его душевное спокойствие и устав загородного клуба.
— Конечно, если это происшествие образумит тебя, я буду Лауре многим обязан.
Кэтлин сделала большой глоток из кофейной кружки.
— Что ты имеешь в виду, говоря «если это меня образумит»?
— Твою работу и проблемы, которые она создает. Теперь, я полагаю, ты должна потребовать остальные деньги из причитающейся тебе суммы.
Она возмутилась.
— Если ты думаешь, что я буду что-то требовать от Лауры, чтобы усугубить сейчас ее горе…
— Я как раз это и имею в виду, Кэтлин. Ты выполнила работу. Ты имеешь право получить за нее вознаграждение, независимо от того, состоялось ли венчание или нет. Но ты слишком мягкосердечна, чтобы так поступить. Ты идешь в бизнесе по неверному пути, понимаешь? Ты не умеешь правильно распределить свое время, чтобы делать несколько дел одновременно. И у тебя слишком много сострадания к людям, для того чтобы быть хорошим менеджером.
— Ты хочешь сказать, что я не обладаю инстинктом убийцы?
Она поднесла кружку к губам и взглянула на него.
— Возможно, это чересчур сильно сказано, но…
— Хорошо, я горжусь тем, что не отношусь к людям типа акул. И у меня нет ни малейшего намерения стать такой. Я работаю в сфере услуг, Маркус… — Нет никакого смысла продолжать. Она приехала говорить не о своей работе. — Маркус, — произнесла она более мягко, — вчера вечером ты причинил мне боль, представив своим клиентам все так, будто моей работы не существует.