Стратегия обмана. Политические хроники

Ванина Антонина

— Что ты сделал, Дэвид?.. Что ты сделал?..

— Ничего, — абсолютно спокойно отвечал он. — Ты, помнится, боялась, что живой заложник тебя опознает. Не бойся, теперь он мёртв. Через пару часов нужный человек позвонит в полицию, и тело заберут из машины. А мы в это время уже поднимемся в воздух.

— Его же помиловали! — воскликнула она. — Зачем ты это сделал?!

— Меня не касается внутренняя политика Красных Бригад, — всё так же невозмутимо отвечал он. — У них свои решения, у меня свои приказы.

Слово «приказ» её мгновенно отрезвил. Значит заговор, значит обман, власти не хотели видеть

Моро живым. И Дэвид это исполнил.

— Ты же подставил Марио, теперь все будут считать, что Бригады убили Моро.

— Так и должно было быть, — холодно заметил он. — Должно было, пока ты не вмешалась со своим иезуитским планом выгодного помилования. Вы должны были усадить Моро в багажник и там его пристрелить и увезти. Но раз Марио втемяшилась идея стать благородным разбойником, грязная работа досталась мне. А теперь будь добра, молчи, пока не сядешь в самолет, и я, наконец, больше тебя не увижу.

Блокпосты из города они проехали без особых трудностей. Регистрацию на рейс Алекс проходила одна, Дэвид только наблюдал со стороны, чтобы она точно ушла в накопитель. Весь полёт до Цюриха Алекс провела в молчании, даже не откликаясь на вежливые предложения стюардессы попробовать напитки. А от лицезрения стюарда в форме «Алиталии» тоска навалилась неподъемным грузом.

Её опять обманули, опять использовали как последнюю дуру. На её глазах убили человека, который ей доверился, за жизнь которого она должна была отвечать.

Прокрутив в голове события последних месяцев, она поняла, что видела Моро с глазу на глаз всего два коротких мига, и не тронула его даже пальцем. А теперь его кровь и на ней тоже. Он поверил, а она…

В цюрихском аэропорту её встретил Родерик. Ни видеть его, ни говорить с ним ей не хотелось абсолютно. Алекс вообще сделала вид что не знает его и, поймав такси, поехала домой одна. Там из теленовостей на родном немецком она узнала, что через пятьдесят пять дней плена председатель Христианско-демократической партии Италии Альдо Моро был убит Красными Бригадами, а его тело найдено в багажнике красного Рено на улице Каэтани, в точке, на полпути от штабов ХДС и компартии.

Красивый намёк, со смыслом — не стой между позицией левых и центристов, а то окажешься на месте Моро, мёртвым и в багажнике. Почему-то только сейчас Алекс пришла на ум такая очевидная и простая мысль — ведь задача каждого террориста бороться с существующей властью, а сейчас всё получилось наоборот. Это власть, иностранная власть, научилась манипулировать террористами, чтобы перекладывать на них всю грязную работу в других, подконтрольных им странах. Убить политического лидера, сместить правительство, устроить террор населения во имя демократии — пожалуйста, ручные террористы исполнят всё.

За эти четыре месяца Алекс не убила никого, но ощущения были такими, будто она искупалась в крови Альдо Моро и его охраны с головой. Это она спланировала ловушку для них, она безучастно взирала на них живых и слишком поздно поняла очевидное — что все они будут мертвы, мертвы, потому что так задумала и осуществила она.

Как она, взрослая женщина, после того, что было в ОПЕК, смогла попасться на эту удочку второй раз? Теперь Алекс обещала себе, что третьего раза точно не будет. Пусть встанет вопрос о неподчинении, бунте или побеге, но она

больше не станет играть по правилам своих работодателей из-за океана. Хватит, англо-саксонский мир и его власти в Британии, Штатах и ФРГ уже показали сполна свою звериную жестокость и нетерпимость ко всему, что не укладывается в их планы мироустройства. Теперь, если борьба, то только против них, если теракт, то по объектам НАТО и королевским казармам, если бомба, то для их министров и президентов.

Надо возвращаться в Ольстер, всеми правдами и неправдами поднимать людей, собрать новую ячейку в Лондоне и продолжать борьбу, пока не настанет день, когда Ирландия вновь станет единой.

Глава седьмая

1978, Ватикан

Начиная с апреля в Ватикане прочно укоренились слухи, что папа серьёзно болен, что его ревматизм обострился, что его мучает радикулит, что он совсем не ест и едва выдерживает присутствие на аудиенциях. К слову подобные слухи витали вокруг Ватикана всегда — стоило папе всего лишь простудиться, как журналисты раздували из этого новость о скорой смерти. Но сейчас всё действительно было слишком серьёзно. Ужасная смерть Альдо Моро потрясла всю Италию, не остался в стороне и Ватикан, ведь папа был дружен с невинно убиенным.

Да, те пятьдесят пять дней неведения и ожидания худшего, многих приводили в отчаяние и подвигали на отчаянные поступки. Отец Матео слышал, как карабинеры обыскивают даже школьников и забирают у них тетради с каракулями на случай, если это не каракули вовсе, а тайные шифровки для Красных Бригад. Смешно и грустно, конечно, но он и сам попал в такую же ситуацию, когда шёл на почту, чтобы отправить письмо сестре в Никарагуа. Карабинер настоял, чтобы отец Матео вскрыл конверт, а когда увидел текст письма на незнакомом ему языке, то изъял «для проверки и перевода в интересах национальной безопасности», как и было сказано, и в придачу записал паспортные данные самого отца Матео, его адрес и только после этого отпустил.

Тут было о чём беспокоиться. Во-первых, отец Матео не знал, насколько искусен Фортвудс в подделке документов, в частности того паспорта, что выдали ему. А во-вторых, вряд ли кому из гражданских специалистов под силу сделать перевод письма со староиспанского — разве что лингвистам, да и то не всем. Что по этому поводу могут подумать в корпусе карабинеров, отец Матео не мог даже и представить. Вместо того, чтоб вернуться домой и написать по памяти новое письмо, он пересчитал скудную наличность в бумажнике и все же решил второй раз за месяц позвонить Маноле.

Придя на переговорный пункт, он заказал первый звонок в отделение почты никарагуанского поселка, где в последнее время жила Манола. Ему ответил дежурный телеграфист и привычно пообещал разыскать Манолу и сообщить, чтобы та пришла на почту. Отец Матео же сообщил, что перезвонит через полчаса сам, ведь откуда у сельской учительницы деньги, чтоб звонить в Рим? Время тянулось мучительно долго. Наконец, он заказал второй звонок. На том конце провода была Манола:

— Тео! — взволнованно выдохнула она в трубку. — Почему ты сегодня звонишь? Что-то случилось?