Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
— Господь использует нас, но не нуждается в нас, — говорил он своему собеседнику. — Папа был для нашей Церкви как будто приходским священником.
— Что же будет дальше?
— Изберем нового папу, — сухо произнёс кардинал.
Отца Матео словно кипятком ошпарило от этих слов. Такого цинизма от кардинала он не ожидал.
Время шло к вечеру. Случайно в коридорах дворца отец Матео встретил отца Диего:
— Покои папы опечатаны, — тихо сообщил он, — все вещи уже вынесли. А мне велено переехать в дом при монастыре.
— Вас изгоняют? — насторожился Мурсиа.
— Я не знаю. Просто я уезжаю подальше отсюда. Зал Клементина уже закрыли, я слышал, бальзамировщики
— Но это невозможно, — настаивал отец Матео, — по закону, без разрешения судьи нельзя бальзамировать тело раньше двадцати четырёх часов с момента смерти.
— Это закон Италии, а не Ватикана, — напомнил ему отец Диего. — Если бы я мог сделать хоть что-то… Но я простой священник, секретарь папы, которого больше нет.
На прощание отец Матео спешно чиркнул в блокноте номер телефона своей квартирной хозяйки и всунул в руку отца Диего с просьбой обязательно связаться.
В тот вечер Мурсиа, как и обещал, спустился вниз к Фантине. Сказать ей ему было нечего. Она и так всё знала наперед него.
На следующий день, идя на службу, отец Матео не мог поразиться количеству людей, что пришли на площадь Святого Петра, чтобы попрощаться с папой. Когда недавно умер Павел VI, ничего подобного и близко не было.
Во дворце у него состоялся мимолетный разговор с бывшим коллегой по статистическому бюро. Тот поведал:
— Вчера поздно вечером я беседовал с профессором Маррачино, так он сказал, что по настоянию кардинала Вийо кровь из тела не выпускали, в полные вены закачали формалин — и всё. Мне очень не нравится такое положение вещей. Одной капли крови достаточно, чтобы сделать анализ на присутствие посторонних веществ. А теперь вся кровь смешана с формалином.
— Мне тяжело и больно слышать об этом, — устало вздохнув, признался отец Матео.
— А вы почитайте свежую прессу. Там только и пишут, что смерть папы более чем странная, и необходимо вскрытие. Общественность Италии давит на Ватикан. Кто знает, чем всё это закончится.
Ответ пришел этим же днём. Конгрегация кардиналов постановила, что новый конклав начнётся через две недели и что тело папы Иоанна Павла вскрывать не будут.
Расчёт конгрегации был более чем понятен. Скорый конклав должен обеспечить информационное прикрытие. За обсуждением в прессе кандидатуры будущего папы о смерти прежнего не будет времени вспомнить.
Но ложь в прессе началась с этого же дня. Чередом пошли статьи, и чего в них только не писали — оказывается, у папы уже было четыре инфаркта, он курил по три пачки сигарет в день, и вообще у него только одно легкое и воспаление вен.
Что-то более или менее похоже на правду сказал в интервью аббат Дюко-Бурже, соратник раскольника архиепископа Лефевра: «Трудно поверить, чтобы смерть папы была вызвана естественными причинами, учитывая, сколько исчадий ада населяют Ватикан».
С этого дня отец Матео только и размышлял над тем, кому выгодна смерть понтифика. Кардиналы Вийо и Баджо, которых он намеревался сместить? Марцинкус? Покинь он пост президента ИРД, то точно бы попал под следствие за финансовые мошенничества. Что он делал так рано в Ватикане в день смерти папы? Почему он был если не рад, то заметно воодушевлен в то самое утро? Что за пузырек он нёс накануне по дворцу? Почему кардинал Вийо в самом деле унёс из папских апартаментов пузырек с лекарством? Не потому ли, что в лекарство был подмешан яд? Но зачем ему понадобились тапочки и очки? Может из-за отравления у папы началась рвота, она и попала на очки, что он держал в руках, и далее вниз на тапочки? А ведь рвота это биологический материал, как и кровь, с неё можно
А документы, что были у папы, где они теперь? А ведь у него было начало второй копии утерянного доклада архиепископа Ганьона. Если его унёс Вийо, то он быстро поймёт что это за бумаги, и кто мог их написать, если архиепископ Ганьон уже давно пребывает в Канаде, а отец Матео по-прежнему служит в Ватикане. Тогда дни отца Матео в Ватикане сочтены. И он был бы этому несказанно рад, потому что прав аббат Дюко-Бурже, Ватикан облюбовали настоящие исчадия ада, что называют друг друга братьями и обмениваются секретными рукопожатиями. От них хотел очистить курию Иоанн Павел, но они первыми очистили Ватикан от него — в первый же день после смерти вынесли тело и все его личные вещи, чтоб ничего не напоминало о том, что когда-то Альбино Лучани был здесь, что ходил по коридорам дворца и мечтал изменить Церковь к лучшему. Курия не смогла сломить его уговорами, как это частенько получалось у неё с мечущимся Павлом VI. И тогда в ход пошел яд, как последний аргумент. Заговорщики и убийцы, что покрывают друг друга — один несёт пузырек, другой выносит, словно ещё пару месяцев назад в Ватикане правил не Павел VI, а Александр VI, он же Родриго Борджиа.
Отец Матео прекрасно понимал, что никому и ничего доказать он будет не в состоянии. Улики уничтожены, а слова простого священника ничего не стоят. Ватикан — суверенное государство и итальянские власти тут не помогут. Ему оставалось только ждать, когда придёт монсеньор Ройбер и смущенно скажет ему, что префект желает, чтоб отец Матео удалился в монастырь, из которого и приехал.
Прошли две недели. Иоанна Павла похоронили, а его саркофаг скрыли в гроте. Каждую ночь отец Матео видел, как Фантина приходит к нему с цветами и льет кровавые слезы. Частенько отец Матео присоединялся к ней, но не для того чтобы плакать, а для молитвы по мученику, что отдал жизнь во имя блага Церкви.
Отец Матео не следил за сплетнями и слухами, что окружали новый конклав, он только слышал, что изберут или традиционалиста кардинала Сири, что мог стать папой и в прошлые три раза, или некогда опального и сосланного в провинцию кардинала Бенелли. Ничего против того и другого отец Матео не имел, в конце концов они не были масонами.
Но случилось так, что отец Матео совершенно перестал понимать хоть что-то в ватиканской политике. Новым папой стал польский кардинал Кароль Войтыла, первый папа иностранец за последние 455 лет. И он избрал себе имя Иоанна Павла II. Что ж, такая преемственность в имени всегда означала преемственность во взглядах и действиях. Отец Матео понял, что надежда на преображение Ватикана ещё не потеряна.
Но прошёл месяц, а за ним другой. Кардинал Вйио так и остался на посту статс-секретаря, кардинал Баджо не отправился в Венецию, а как хотел, продолжал служить в Риме. Викарий Рима Полетти так и остался викарием, епископ Марцинкус по-прежнему пребывал в кресле президента ИРД, чикагский кардинал Коуди тоже не жаловался на своё положение в епархии.
Ничего не изменилось, всё в Римской курии осталось так, как и было при Павле VI, а тридцати трёхдневного понтификата Иоанна Павла I как будто никогда и не было. Единственный человек в Ватикане, кто льёт по нему слезы, так это гипогеянка Фантина, что никогда не видела Альбино Лучани живым, но свято верила, что его убили.