Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
Всё чаще Манола читала ночами статьи из старых иезуитских журналов, чтобы понять и осмыслить, с чем она столкнулась в Сальвадоре. Покойный отец Рутилио, погибший от рук карателей писал:
«Порабощённые массы нашего народа оказались на обочине развития. Они живут по нормам феодализма шестисотлетней давности. Они не владеют ни землей, ни своей жизнью… Все в Сальвадоре говорят о демократии, но не будем обманывать себя. Это не демократия, когда власть народа подменена властью богатого меньшинства… Я боюсь, что очень скоро даже Библия будет запрещена в нашей стране… ибо все её страницы полны «крамолы». Если бы здесь появился даже сам Иисус, его бы арестовали и обвинили в нарушающей конституцию
От этих слов было горько и страшно, будто грядут последние дни, ибо каждое слово отца Рутилио находило отклик в сердце Манолы, после того что ей доводилось увидеть и услышать каждый день.
С волнением она писала письма брату в Ватикан, пересказывая на десятках страниц, что ей довелось узнать от семей, потерявших своих близких. Она копировала статьи былых лет, чтобы Тео прочёл их и понял — несправедливость и тирания, что творятся в Сальвадоре, возникли здесь не сегодня и не вчера. Десятилетиями они только усиливались и достигли своего пика сейчас, когда США делит мир с СССР на сферы влияния и вся Центральная и Латинская Америка оказалась под гнётом послушных приспешников Штатов. Для них важнее скупка дешёвого кофе для перепродажи богатым любителям элитных сортов этого напитка, чем судьба крестьян, у которых не всегда есть деньги, чтобы купить еду, которую зачастую привозят из-за границы по неоправданно высоким ценам.
Теперь, получая зарплату от епархии, Манола могла позволить себе звонить в Рим каждую неделю. В разговорах с братом он просила его как ватиканского служащего помочь пробить стену молчания, обратить внимание Римской курии на то, что в католической стране на стенах домов уже развешивают листовки: «Будь патриотом! Убей священника!»
— Манола, — сдавленным голосом говорил ей Матео, — мне больно слышать и читать о том, что происходит в Сальвадоре. Это бесправие и бесчестие. Скажи, чем я могу помочь тебе из Ватикана?
— Помоги обратить внимание Святого престола, на то, что в Сальвадоре начались гонения на христиан. Я не преувеличиваю, Тео, здесь могут арестовать каждого, у кого в доме найдут Библию. Здесь убивают приходских священников и разоряют монастыри. Что это, если не гонения? Как Рим может спокойно смотреть на то, что католики погибают за свою веру, и молчать об этом?
Матео тяжело вздохнул в трубку:
— Манола, Рим не поможет.
— Но почему? — с возмущенным удивлением вопросила она. — Разве Церковь не должна опекать своих чад, что веруют в Отца, Сына, Святого Духа, Святую Вселенскую Церковь, общение святых, прощение грехов, воскресение тела и жизнь вечную? Как же Рим не поможет?
С вымученной интонацией Матео ответил:
— Вас всех считают еретиками, вот почему.
— Как мы можем быть еретиками, Тео? — недоумевала Манола. — Мы верим в то же, что и все католики. Как нас могут обвинять в ереси?
— Ты помнишь, что было в начале года?
— Я помню всё. Про что ты хочешь мне сказать?
— Про визит папы в Пуэбло. Знаешь, что он сказал о теологии освобождения? Что священники не должны лезть в политику, общественную деятельность и, тем более, во власть.
— Ну, надо же, — возмутилась Манола. — А почему тогда епископ Альварес позволяет себе одевать военную форму и демонстрировать поддержку сальвадорским убийцам?
Но
— Потому, что эти убийцы представляют власть в стране, вот почему.
— Я ничего не понимаю, Тео, — в бессилии качала головой Манола, — как папа может не почувствовать нашей боли? Как он может не заступиться за гонимых христиан? Он же говорит с высоких трибун, что в мире не должно быть угнетения народных масс, а права и свобода человека важнее.
— Эти его слова не относятся в Сальвадору.
— Да почему же?
— Потому что он не пастырь и не заступник. Он политик, Манола, он поляк.
— Как ты можешь так говорить? — пораженно ахнула она. — Только из-за того, что он не итальянец, ты так отзываешься о нём?
— Я так говорю, потому что он поляк, выходец из Церкви, где антикоммунизм есть обязательное требование для сановника. То, что он говорит про соблюдение прав человека, адресуется не диктаторам Южной Америке, а социалистическому блоку в Восточной Европе.
— Но коммунисты Польши не то же самое, что и сальвадорская военщина. В Варшаве не призывают убивать священников. Да в Польше и нет сорокапроцентной безработицы, там нет столько бедняков как здесь. — И в бессилии она выкрикнула в трубку, — Там не снимают скальпы с людей!
— Манола, — снова вздохнул Матео, — папа этого не поймет, — и многозначительно прибавил, — летом он ездил в Польшу.
— И что такого? Удивительно было бы, если б он туда не поехал.
— Ты не понимаешь, Манола. Я видел репортажи, читал прессу. Его персону противопоставляют коммунистическому атеистическому режиму. Из него хотят сделать живой символ борьбы с коммунизмом. Кому, по-твоему, пришло в голову выбирать на конклаве кардинала из страны соцблока?
— Но это же конклав, — удивилась Манола, — выбор каждого кардинала — это же вдохновение от Святого Духа.
— Да перестань, какой Святой Дух, если накануне кардиналы ведут агитацию, которая запрещена. Просто пойми, кардинала Войтылу избрали папой лишь потому, что он удобен Штатам. Здесь в Италии всё происходит так, как удобно Штатам. Потому и председателя партии находят застреленным в машине, и депутаты голосуют за размещение американских ракет в стране. Манола, я не буду рассказывать тебе, что такое П-2, какое к ней касательство имеют американцы, и какими путями масоны проникли в Ватикан. Просто пойми, для руководства Штатов, Ватикан всего лишь район Рима, а значит подконтрольная им территория. Если правительство Италии формируется согласно вкусам Вашингтона, то и курия отныне формируется так же. Манола, наш новый папа уже не наместник Иисуса Христа на земле, раз он отказался от тиары. Он глава государства Ватикан и видит свою политику в русле союзничества со странами НАТО. Потому в курии и остались при своих должностях американцы и люди им лояльные. Я не могу тебе толком рассказать, что тут творится, но у Ватикана дефицит бюджета в двести миллионов долларов из-за епископа, которого давно надо было отправить обратно в Иллинойс, а не давать ему спекулировать капиталами и быть посредником в пересылке подозрительных траншей из США в Польшу. Манола, просто пойми, при новом понтификате Ватикан занялся политикой в ущерб вере.
— Тео, — почти испуганно произнесла она после отповеди брата, — я тебя не узнаю. Что с тобой случилось? Ты же никогда не говорил таких резких вещей о Римской курии.
— Я слишком проникся её духом, — с горечью произнес он. — Я не хочу нагнетать, но умом понимаю, что это будет ужасное папство. Может, людям Иоанн Павел II и будет нравиться, в конце концов, он пообещал им и дальше обмирщать Церковь, но это будет тяжким ударом по вере.
— Тео, как же так? Неужели это… — и она оборвала фразу не в силах договорить.