Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
С этими безнадежными мыслями Алекс прибыла в порт. Потеряв всякую бдительность, она наткнулась на полицейский патруль. Пришлось выходить из машины и под дулом автомата предъявлять документы. Оказалось, кто-то сдал время и место прибытия груза ирландским властям, и оружие на полмиллиона фунтов теперь арестовано, а сама Алекс задержана как предполагаемая террористка.
— Я туристка, — оправдывалась Алекс, старательно изображая немецкий акцент, пока обыскивали и её саму, и машину. — Я гражданка Швейцарии, посмотрите паспорт.
Алекс благодарил небеса за то, что по рассеяности взяла с собой не британские документы.
— Что вы делаете в порту? Зачем сюда приехали?
— Посмотреть на море. А разве в Ирландии швейцарцам это запрещено?
Алекс доставили в участок, где продержали три часа и в итоге с извинениями отпустили. Швейцарский паспорт оказался чертовски убедительным аргументом.
Возвращаясь в Ольстер, Алекс думала только об одном — удивительно, но за восемь лет в терроре и пять в контрабанде она ещё ни разу не была так блика к аресту. Пугало не то, что сейчас её чуть было не сцапали, а то, что столько лет до этого ей удавалось лавировать за гранью закона и безнаказанности. Как-то нечестно для криминальных игр. А всё потому, что её постоянно кто-то оберегает — вначале Аднан, теперь Родерик. Нет, думать о нём не хотелось, а видеть — тем более.
Прибыв в Белфаст с известием о задержании судна, Алекс никого не удивила — в штабе об этом уже знали из новостей.
— Провал, — заключил командир Макгиннесс, — вести кампанию в Ольстере против британской армии у нас нечем.
— Так давайте перенесём борьбу в Лондон — ту же предложила Алекс. — Это не Дублин, доставить туда морем оружие не так уж и трудно, как кажется. На худой случай есть порты в Дувре и Фолкстоне.
— И кто тебе поставит оружие?
— Старые связи крепки, а новые надёжны, — парировал Алекс.
— А где деньги взять?
— Не волнуйся, о цене договорюсь, — пообещала она, мысленно пересчитывая доходы на своём банковском счету, который исправно пополняло для неё РУМО. Чем лежать мертвым грузом, пусть лучше послужат на благо Ольстера.
— А где людей набрать? — не отставал командир, — Лондонской бригады уже давно нет.
— А что ж вы её не воссоздаете? — спросила Алекс. — Между прочим, бригада очень эффективно поработала за два года в Лондоне.
— И очень эффективно попались полиции, — попытался съязвить Макгиннесс.
— Не все, — кратко ответила Алекс.
— Фактически из вашей бригады на свободе и в живых сейчас только ты.
— Чему я несказанно рада.
— Максимум, что мы сейчас можем себе позволить, так это ячейку из трёх-четырёх человек.
— Я согласна, — тут же отчеканила Алекс.
Командир недоверчиво посмотрел на неё:
— Хочешь стать интендантом лондонской ячейки?
— А нужно?
— Я же уже сказал, что с опытом работы в Лондоне осталась только ты. Так что?
— Не рвусь в начальники, командир, но если это нужно для дела, я твоего приказа не ослушаюсь.
Так и было решено. В Лондон Алекс отправилась одна — налаживать поставку взрывчатки. Вспомнив про давешнего знакомца Абдуллу, что очень оперативно доставил ей оружие в Рим, она обратилась к нему.
— Зачем вести морем? — удивился он в телефонном разговоре, — если то, что ты хочешь, можно достать на месте?
И Абдулла свёл Алекс с полезным человеком, то ли подворовывающим на армейском
— Из них только трое наши, — признался Алекс в телефонном разговоре командир, — одного я хотел отправить тебе.
— Чёрт, — только и могла сказать Алекс. — Тогда отправляй второго. Вдвоём тоже можно пойти на акцию.
— Ты не поняла, не будет никакой акции. И лондонской ячейки тоже.
— Ну, началось, — раздраженно протянула она.
— Послушай меня…
— Старая песня, Мартин, — не выдержала и перебила его Алекс. — В 1974 командир О'Доерти тоже чего-то испугался и отозвал бригаду в Ольстер. А потом вернулся Туми и приказал нам ехать обратно.
— Туми сейчас в тюрьме, — напомнил Макгиннесс. — Его теория, что нужно проводить диверсионные акции в магазинах и ресторанах для среднего класса, чтобы это средний класс начал давить на своё правительство, не спорю, хороша. Но пока обстоятельства складываются не благоприятнейшим для нас образом, я её воплощать в жизнь не буду. И тебе не дам. Вот мой приказ. Ты его поняла?
— Да, — буркнула Алекс. — А что делать с бомбой?
— Какой еще бомбой?
— Которую я собрала.
— Уже? Послушай, Алистрина я уже не первый человек, кого пугает твоя работоспособность и преданность делу. Когда ты успела?
— Успела и успела, — огрызнулась Алекс. — Все готово, нет только детонатора. Так что мне делать, топить её в Темзе или всё-таки пустить в ход, чтобы англичане не расслаблялись?
На миг командир задумался:
— Нет, я запрещаю тебе одной идти на акцию. Это неразумно и опасно. Ты слишком ценный специалист, чтоб отдавать тебя полиции.
— В ВИРА мы все делаем одно дело, каждый боец для нас ценен, хоть он вчерашний школьник, что взял в руки пистолет и залег в засаду на патруль, хоть бомбист, что не даёт спокойно спать вражеской столице, особенно парламенту, особенно Мэгги Тэтчер.
— Я понял тебя и твой настрой.
— Правда?
— Да, и я не передумал. Для взрывчатки можешь сделать схрон, может через месяц, другой ситуация улучшится, и ты сможешь пустить её в ход.
Поняв, что спорить бесполезно, Алекс пообещала повиноваться. Схрон, так схрон. Кто знает, когда командиру Макгиннессу придёт в голову мысль, что день «икс» настал и пора действовать?
Повесив на плечо сумку с недоделанной бомбой, Алекс отправилась искать укромное местечко в ночном городе. На окраине восточного Лондона как раз стояло заброшенное здание, обнесённое наспех сколоченным забором. Перемахнув через него, Алекс поняла, что оказалась около заброшенной церкви. Ей тут же подумалось, что нехорошо и неправильно хранить взрывчатку в Божьем храме, пускай принадлежавшем, судя по архитектуре, папистам-раскольникам, пускай ими же и брошенном — всё равно не хорошо.