Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
— Да, наверное, большого интереса к статьям отца Луиджи у аудитории нет…
— Я вам больше скажу, люди их и вовсе не читают, просто перелистывают, как завидят подпись отца Луиджи Чаппи и всё. Вы пробовали сокращать его работы?
— Он против.
— А вы настаивали?
— Как мы можем?
Поняв, что тема себя исчерпала, а решения проблемы не предвидится, отец Матео поспешил распрощаться с главным редактором «Римского обозревателя» и отправился с инспекцией дальше.
Следующим пунктом посещения было Радио Ватикана, обитель иезуитов. Несмотря на давнюю неприязнь к этому братству, отцу Матео на удивление легко удался
— Да, передатчики очень энергоёмкие, — первым делом признал директор. — Согласен, это довольно затратная статья нашего бюджета.
— А ваши передачи, во сколько они обходятся?
— Это зависит исключительно от персонала и его жалования. Радио это не газета, за обслуживание ретрансляторов, мы, конечно, тоже платим, но куда меньше, чем «Римский обозреватель» за бумагу и типографскую краску.
— В этом вы, безусловно, правы, — согласился отец Матео. — Но я имел в виду другое. С недавних пор я слышу, что в эфире появилась музыкальная программа.
— Время диктует новые требования. Без музыки ни одна уважающая себя радиостанция больше не вещает.
У отца Матео начало складываться впечатление, что руководство всех ватиканских СМИ взяло за правил пользоваться одними и теми же отговорками.
— Я бы понял, если в этих передачах звучало бы григорианское пение или концерты классической музыки. Но почему вы ставите в эфир шлягеры эстрадных певцов?
— Так ведь, веяние времени.
— Вот я и спрашиваю вас, сколько вы платите за это веяние фирмам грамзаписи и агентствам по охране авторских прав?
Директор вынужденно закивал:
— Да, вы правы, платить приходится немало.
Услышав в голосе собеседника полное согласие со своей позицией, Мурсиа смягчился:
— Я бы настоятельно вам советовал прекратить эту практику. Бюджет Святого Престола не бездонный.
— Если честно, наши бухгалтера уже намекали на подобное…
— Вот и прислушайтесь к мнению бухгалтеров. Они говорят вам правильные вещи.
Потом был Центральный почтамт Ватикана, но факта бездарных растрат выявить не удалось, напротив, почта, в отличие от газеты и радио, могла похвастаться не только окупаемостью, но и прибылью от почтовых оплат и, главным образом, продажи уникальных ватиканских марок. Новые серии марок выпускались строго два раза в год фиксированным тиражом в триста тысяч штук. Стоило только типографии отпечатать новую серию и ввести её в оборот, как цена на старую увеличивалась в двадцать раз от номинала. Филателисты со всего мира приносили немалый доход в казну Ватикана.
Чему уж и был рад отец Матео, так это тому, что ему не поручили инспектировать ни один из многочисленных музеев на территории Ватикана. То, что они в финансовом плане более чем прибыльные, он и не сомневался. Но зная характер большинства тамошних кураторов, он не хотел часами бродить по залам и слушать дифирамбы в честь каждой статуи и фрески, которым, «разумеется, нет цены».
В следующие дни отец Матео наведывался в Префектуру Папского дома, где без особого труда обнаружил факт злоупотреблений и блата при устроении аудиенций для кинозвезд, ибо никому даже и в голову не пришло его скрывать. Особенно некрасиво выглядело положение при дворе двух фотографов, так как оставалось непонятно, за какие заслуги и за какую плату и кому они имели эксклюзивное право съёмки во время папских аудиенций и возможность продавать паломникам фотографии, в
Один из отцов, что инспектировал музеи и вовсе поведал, что, оказывается, по вечерам, когда все залы закрыты для посещения, за приличную плату мимо кассы кураторы могут провести экскурсию для высокопоставленных персон.
В Папской Комиссии по Священной Археологии тоже было не всё гладко, но хотя бы вопрос заключался не в деньгах, а в бесполезности работы на некоторых подземных объектах.
За следующую неделю Мурсиа пришлось наведаться на железнодорожную станцию и выявить безобразно организованную доставку грузов на территорию Ватикана, побывать в казармах швейцарской гвардии и выслушать с десяток жалоб и замечаний на обустройство быта и службы гвардейцев. Также они негодовали распущенностью туристов, в особенности туристок, что в летнюю пору дерзают прогуливаться по площади Святого Петра чуть ли не в одном купальнике, и при этом ещё оскорбляются и скандалят, когда гвардейцы не разрешают им пройти в собор или музей.
Добрался он и до префектуры экономических дел, где заменил отца Игнасио, уже отчаявшегося понять что-либо в финансовой отчётности и согласившегося заняться необъятной по количеству служб Папской комиссией по делам Града Ватикана.
В префектуре отца Матео встретили без особой радости, но и неудовольствия выказать не осмелились.
А потом настал день, которого отец Матео так долго ждал — монсеньор Ройбер дал добро на инспекцию неподвластного никому Института Религиозных Дел. Епископа Марцинкуса на рабочем месте не оказалось, и отца Матео принялся обхаживать его светский заместитель Луиджи Меннини.
— Ватикан располагает акциями предприятий, принадлежащих Микеле Синдоне? — задал неожиданный вопрос Мурсиа.
Меннини удивленно захлопал глазами и спросил?
— А почему вас это интересует?
Отец Матео одарил его фирменным взглядом исподлобья и сделал вид, что что-то помечает в своих записях. Меннини занервничал ещё больше.
— Во-первых, — ненавязчиво начал перечислять отец Матео, — Синдона является финансовым советником папы. А во-вторых, не так давно американский посол и вовсе назвал его «Человеком года». Потому мне и интересно, как Институт Религиозных Дел использует близость к столь гениальнейшему, если верить американцам, банкиру. Так столько у вас акций?
— Что-то около двадцати процентов в одном миланском банке Синдоны и десять в другом.
— Ясно. А в «Банке Амвросия», что принадлежит Роберто Кальви, Ватикан тоже имеет свою долю?
— С чего вы так решили?
— С того, — невозмутимо отвечал Мурсиа, — что два года назад епископ Ортинский продал синьору Кальви акции Католического банка Венето, и продал в не совсем корректной форме. Поэтому мне интересно, если Кальви располагает акциями банка, что принадлежали ранее ИРД, может и ИРД владеет акциями банка Кальви?
Видимо, этот вопрос поставил Меннини перед тяжёлым выбором, говорить правду или же нет. Взгляд Мурсиа становился все суровее и пронзительнее.
— Да, шестнадцать процентов, — выпалил Меннини и тут же смолк.
— Замечательно, — только и произнёс отец Матео.
— Что именно? — нерешительно спросил он.
— Ваша откровенность. Комиссия её обязательно оценит.
Поблагодарив совсем скисшего заместителя, отец Матео уже собрался уходить, как Меннини заискивающе предложил: