Стратегия обмана. Трилогия
Шрифт:
Выпроводив Родерика в аэропорт, Алекс все же пришла к площади в назначенное время, посмотреть, чем же завершится акция. Но в голову лезли абсолютно посторонние мысли. Она не могла не думать о погибшем вчера голодной смертью Фрэнсисе Хьюсе. Что этой Тэтчер стоило подписать жалкую бумажку о придании заключенным из ИРА и ВИРА статуса военнопленных? Политических очков? Гордости? А теперь, когда весь мир осуждает её узколобость и чёрствость, много она отыграла очков, убив своим решением двух голодающих? Что же за люди приходят во власть, когда для них какой-то статус, какая-то
В толпе послышались восторженные вскрики - значит, папа выехал на площадь.
Внезапно Алекс поняла, что злится и на него тоже, особенно на то его заявление в Ирландии, где он призывал ирландцев сложить оружие во имя мира. Перед кем, перед этими людоедами из Вестминстера? Бобби Сэндс никого в тюрьме не убил, он умер там сам. Наверное, теперь папа сочтёт его смерть актом самоубийства, а не гражданского неповиновения и скажет, что место Бобби только в аду. Как жить с жестоким правительством? Но как жить с жестоким пастырем?
Вот и прогремел первый выстрел, а за ним и второй. Немного погодя раздался третий. Голуби взмыли в небо. Впереди раздались крики и гул толпы. Не прошло и минуты, как к площади подъехала машина "Скорой помощи", карабинеры на мотоциклах, и все они быстро удалились.
Алекс оценила по достоинству заботу Франческо о папе, только бы потом дотошные журналисты не раскусили его трюк с заранее подогнанной на соседнюю улицу "скорой".
Вернувшись на квартиру, чтобы начать собирать вещи для отлета в Белфаст, Алекс узнала из звонка Франческо, что Али арестовали прямо на площади, что папа ранен, ранены и паломники, что стояли рядом в толпе.
– Приезжай ко мне, я должен тебе кое-что сказать, - произнес он и положил трубку.
И Алекс беспрекословно оправилась на встречу с Франческо в его рабочем кабинете в одном из офисных зданий, чтобы из первых уст услышать, что папа при смерти. Первая пуля ранила ему левую руку и попала в легкое туристки, что стояла рядом. Вторая пуля попала папе в живот, прошла навылет и ранила еще одну туристку. Третья ушла в воздух - это монахиня из толпы толкнула Али и попыталась повалить его на землю. Папе уже сделали экстренную операцию, выкачали из брюшины три литра крови и удалили тридцать сантиметров кишечника. Состояние папы тяжелое, но не безнадежное.
Франческо зачитал Алекс перевод из газетной статьи и отложил её в сторону:
– Что думаешь?
– спросил он Алекс, пока она с интересом разглядывала фотографию с автографом госсекретаря США Хейга на стене его кабинета.
– Это какая-то шутка? Три литра и всё небезнадежно? Пуля прошла через живот навылет и еще ранила паломницу снизу в толпе? Пули не летают снизу вверх и обратно вниз.
– Я рад, что ты заметила. У меня самого диплом врача, поэтому я сказал ватиканским борзописцам от прессы, что такая история, мягко говоря, выглядит сомнительно.
– Так ты медик? С ума сойти... Так что с папой на самом деле?
–
– Чёрт, я не знаю. Судя по траектории полета пуль, ранен либо папа, либо паломники рядом. Они хоть живы?
– Живы, - кивнул Франческо, - им уже оказали помощь. Так что там с траекторией?
– хитро прищурившись, спросил Франческо?
Алекс под действием его взгляда даже сникла и тихим тонким голосом спросила:
– Али что, совсем не попал?
Франческо ничего не ответил, только покопался в ворохе бумаг и вынул оттуда фотографию.
– Прямо с площади, - прокомментировал он, - снимала пресса.
Алекс внимательно оглядела снимок. Здесь папу поддерживают его охранники в чёрных костюмах, сам он необычайно растерян. И только окровавленный палец чётко выделялся на фоне белого одеяния.
– И это всё?
– с замиранием сердца спросила она.
– Да нет, вторая пуля прошла по касательной, - подтвердил Франческо.
– Раздробленный палец и резкая боль в боку, конечно, малоприятны, но папу увезли в шоковом состоянии, сердце прихватило или ещё что-то в этом роде. В общем, ложная тревога. Палец перебинтовали, рану зашили. Пока что папа отдыхает и восстанавливает душевные силы.
– Сам придумал подлог?
– с подозрением спросила Алекс.
– Помилуй, в Ватикане есть стратеги похитрее меня. Вся информация о трёх литрах и удаленном кишечнике прошла через официальных представителей курии. Я не удивлюсь, ели папа ещё сам не в курсе, что у него нет тридцати сантиметров кишечника.
– А что, так можно?
– удивилась Алекс.
– Когда его выпишут, разве он не расскажет, как всё было на самом деле?
– Плохо ты понимаешь ватиканскую политику. Там курия вертит папой, а не наоборот. Если курия сказала, что нет куска кишечника, значит, папе придётся смириться и думать, что его действительно нет.
– А врачи? Они же знают, что никакой операции не было.
– Ну, допустим, врачей было всего двое и подписка о неразглашении с них уже взята. А медперсонал и так ни о чём не подозревает, просто перебинтовывает раны папы. Раны ведь у него имеются на самом деле.
– С ума сойти, - повторила Алекс, вздохнув.
– Пусть теперь курия молится, чтобы папа отдал Богу душу лет через десять не позже.
– Почему?
– Потому что с вырезанным кишечником в преклонном возрасте долго не прожить. Если папа Войтыла умудрится стать долгожителем, вся эта история с тяжёлым ранением будет выглядеть сомнительно.
– Ничего подобного, - возразил Франческо.
– Курия скажет, что это провидение, что Богоматерь спасла понтифика от верной смерти. Кстати ты в курсе, что сегодня памятный день, ровно шестьдесят четыре года назад Богоматерь явилась португальским детям в городе Фатима?
– Не в курсе.
– Зато какое удачное совпадение с днём операции. Теперь не иначе как божественным вмешательством спасения папы объяснять не будут.
– Пусть хоть что говорят, мне всё равно, - отмахнулась Алекс.
– На этом, надеюсь, моя работа выполнена? Я могу уезжать?