Стратегия обмана. Трилогия
Шрифт:
– А почему в Ареццо послали людей из Милана? Что, провести обыск тамошними силами финансовая гвардия никак не могла?
– Конечно, не могла. Говорят, что в Ареццо без воли Джелли даже листок на древе не пошевелится.
– Ну, - улыбался Сарваш, - это что-то из разряда антиутопии про всемогущего властелина. Или весь Ареццо уже вступил в П-2?
– А это и не требуется. Достаточно, что зять Джелли заместитель прокурора Ареццо.
– Да, - согласился Сарваш, - тогда это всё объясняет. А где сейчас Джелли?
– Кто бы знал. Скорее всего, в бегах, успел же зять
– О содеянном жалеть всегда поздно, - заметил Сарваш.
– Тем более что в своё время Синдона успел сослужить службу Джелли.
– В каком плане?
– Он был казначеем ложи.
Собеседник тут же насторожился:
– Откуда такая информация?
Сарваш только улыбнулся:
– Знал кое-кого, кто с ним работал.
– Да, - заинтересованно протянул финансовый гвардеец.
– И что теперь с твоим знакомым?
– Больше не работает, - лаконично пояснил Сарваш.
Сейчас он думал о номерных счетах ложи П-2. Он помнил и номера счетов, и в каком банке они были открыты. Но стоит ли сообщать об этом финансовой гвардии? Однажды он уже передал копию соответствующего документа отцу Матео, тот как-то говорил, что отдал его судье, и было это лет пять назад. Однако глубоко въелась П-2 в судебную систему Италии, раз за пять лет никто так и не смог дать ход расследованию. Сейчас интерес к ложе появился, но изменит ли это хоть что-то? Пожалуй, дело сдвинется с мёртвой точки только, когда ту самую тысячу пидуистов удалят с их постов, особенно правительственных чиновников. А так...
– Не знаю, чем всё это закончится, - вздыхал собеседник.
– Легальные масоны из Великого Востока хотят откреститься от П-2. Правительство хочет сделать вид, что ложа лишь клуб по интересам. Забавные интересы у некоторых - создавать параллельную власть за фасадом законной.
Пока социалисты на каждом углу кричали, что арест Роберто Кальви это заговор судей-коммунистов, Сарваш позволил себе отвлечься от дел Банка Амвросия и на выходные отправился в Рим. Сделано это было не по собственной инициативе, а по зову кареглазой красавицы Лили Метц. Что она делала в Риме, Сарваш мог только догадываться, но одно было известно точно - ей срочно понадобилась консультация и пройти она должна не где-нибудь, а в престижном деловом квартале в одном из офисных зданий.
Лили встретила Сарваша на проходной и тут же пригласила следовать за собой, попутно оправдываясь:
– Мне, правда, так неудобно, что вам пришлось ехать из-за меня из другого города. Понимаю, я сама должна была ехать к вам, раз помощь нужна мне. Но мой... друг наотрез отказался отпускать меня одну в Милан. Так что...
– Не стоит извиняться, - мягко произнёс Сарваш.
– К тому же у меня самого есть, что вам сказать. Я подумал, вы захотите услышать это лично, а не по телефону.
Лили резко остановилась и обернулась, воззрившись на Сарваша растерянным взглядом:
– Вы видели Сандру? Вы видели мою сестру?
Сарваш смущенно улыбнулся, он не хотел
– Давайте не будем говорить об этом в коридоре.
Лили вняла его совету и быстрым шагом направилась вперед, только цокот каблуков звонким эхом разносился по коридору. Когда Лили завела Сарваша в кабинет, ему стало жутко интересно, кто же снимает здесь офис. То, что это тот самый ревнивый возлюбленный Лили, сомневаться не приходилось. Но вот только кто он и чем занимается?
Обстановка и обустройство помещения выдавало в его владельце человека с тонким вкусом и не жалеющего денег, чтобы не просто казаться престижным бизнесменом, но и быть им. Вот только одно обстоятельство насторожило Сарваша. На стене висела фотография некоего долговязого седовласого мужчины с автографом в углу. Сарваш стал вспоминать, где ему приходилось это лицо, и вспомнил - в прессе. Это был госсекретарь США Александр Хейг, тот самый, что несколько месяцев назад на несколько часов узурпировал президентскую власть, пока Рейган лежал в госпитале. Что бы это не значило, а хозяин кабинета, по всей видимости, знаком с Хейгом и весьма этим гордится, раз выставляет фото с автографом на показ. А вот что кроется за этим знакомством?..
– Вы уверены, что здесь нет прослушки?
– спросил Сарваш.
Лили неподдельно удивилась.
– С чего вы это решили? Зачем Франческо прослушивать свой кабинет?
Сарваш пожал плечами:
– Зачем-то же он настоял, чтобы вы приняли меня именно здесь. Видимо хочет проконтролировать, чтобы я вас ненароком не обманул.
– Ну, зачем же так? Вы ведь совсем не знаете Франческо.
– Он меня тоже, - добавил Сарваш, присаживаясь около стола.
Сесть в кресло за рабочим столом прямо под портретом американского госсекретаря Лили не решилась, только взяла стул, что стоял в углу, придвинула его к столу и, сев, спросила Сарваша, глядя на него с тоской:
– А теперь вы расскажете о Сандре?
– Ну, раз вы ничего не опасаетесь...
– многозначительно протянул Сарваш.
– Боже, ну чего мне опасаться?
– всплеснула руками Лили.
– Мы же говорим с вами по-немецки.
Сарваш только улыбнулся её наивности и произнёс:
– Хорошо. Для начала обрадую. Вас ищет Фортвудс.
От одного этого слова женщина спала с лица:
– Как?.. Что я такого сделала?..
– Не надо так переживать, Лили, - попытался успокоить её Сарваш.
– Это самая обычная формальность.
– Нет, я не понимаю, что я сделала, - в отчаянии повторяла она, - я же никому не причинила вреда.
Сарваш уже пожалел, что смог напугать юную альварессу одним названием контролирующей организации, и попытался исправить свою ошибку разъяснениями:
– Послушайте, Лили, если Фортвудс начинает кем-то интересоваться, это не значит, что грядут аресты и допросы в казематах. Лично я отношусь к Фортвудсу как к обычному бюрократическому учреждению с самым широким спектром полномочий и интересов. Мне не раз доводилось беседовать со служащими Фортвудса и самим полковником Кристианом и, заметьте, ни разу мне не предъявляли обвинений или что-нибудь в этом духе.