Стратегия обмана. Трилогия
Шрифт:
После этих слов Колин Темпл поспешил взять ручку и поставить подпись под разрешением для оперативников питаться в столовой особняка.
– Держите, и не надо больше давить на жалость.
Получив вожделенное разрешение, полковник смог хоть на короткое время, но сгладить нарастающее недовольство служащих Фортвудса. Но все его благие начинания Гольдхаген спешила собственноручно рушить.
На медпроцедуры Вильерс отвлекал её редко. На кухне ей доверяли не самые чистые поручения по рубке и разделке туш, и после выполнения поручений, с
– Она еще будет меня поучать, как делать фрикасе?
– негодовал он.
– Какая-то бывшая домохозяйка будет мне говорить, сколько добавить соли в кашу? Она даже вкусов не чувствует. Кого она кормила этой кашей в последний раз? Мужа, который давно умер?
– Она кормила больных туберкулезом, свезённых со всех концлагерей Третьего рейха, - произнёс полковник.
Шеф-повар на миг задумался:
– В концлагере?
– В концлагере, - подтвердил полковник.
– И теперь она работает на моей кухне?
– На вашей.
Шеф-повар, теряя дар речи, потряс в воздухе пальцем:
– У меня не лагерная кухня, - тихо выдохнул он, закипая от гнева, который пытался подавить перед полковником, - я не баланду готовлю, чтоб лагерная повариха рубила мне мясо.
– Не волнуйтесь, в Берген-Белзене мяса не было.
Если на первых порах все претензии к Гольдхаген сводились к её не самой безупречной репутации, к слухам о былых подвигах и предположениям о ее мыслях и мотивах, то вскоре Гольдхаген эти предположения начала подтверждать.
После слезливых жалоб поваренка Саймона, что Гольдхаген все время зажимает его по углам, нависает и с придыханием сообщает, что консервированная кровь из медлаборатории ей надоела и ей хочется большего, полковник не выдержал и повел её в администрацию Фортвудса подыскивать новое место для исправительных работ.
– Даже думать забудь о живой крови, - предупредил он её.
– Если мне здесь это не доступно, то тебе и подавно.
– Да я же просто шутила, - пожала она плечами, - на кой чёрт мне с ним возиться? Совсем не смешной мальчик этот Саймон.
– Не знаю, зачем ты возишься, но всё что тебе положено, так это сто миллилитров в неделю внутривенно в медлаборатории.
– Между прочим, у вас тут удобная система. Не надо никого искать, ничего объяснять. Здорово придумали, этого у вас не отнять. Я ведь с такого питания и начинала, когда у меня был дом, отец, муж и аппарат для гемотрансфузии. Вот это было время...
Судя по интонации Гольдхаген, говорила она об этом искренне. Значит у неё действительно просто поганое чувство юмора, и Саймон зря его не понимает.
Когда они пришли к Колину Темплу, Гольдхаген юморить не перестала.
– Что вы ещё можете делать?
– подчеркнуто вежливо спрашивал её Темпл-старший - Я ведь не могу отправить вас на работы, которые вы не потянете.
–
– Увы, таких вакансий пока нет, - и после краткой паузы глава администрации добавил.
– Но я могу освободить её специально для вас.
Полковник тут же представил, как с должности уборщицы снимают Аннет и поинтересовался:
– И куда вы отправите уволенную?
– На кухню для подсобных работ. Кто-то же должен рубить мясо, - не без ехидства добавил.
– Хотя сейчас, когда в новом корпусе не столуются оперативники, мясо стало расходоваться куда меньше.
– Нам этот вариант не подходит, - холодно объявил полковник.
– Делайте замену между Гольдхаген и каким-нибудь мужчиной, если вам кто-то нужен на рубку мяса.
Темпл перевел взгляд на Гольдхаген и натужно улыбнулся:
– А что вы, собственно говоря, можете делать? Чем-то же вы занимались все восемьдесят шесть лет своей жизни?
– Занималась, - с каким-то нехорошим блеском в глазах ответила она.
– Была медсестрой.
– Когда?
– В Первую мировую.
– Ну, простите, ваши навыки и знания с тех лет сильно устарели.
– Шестнадцать лет была машинисткой- стенографисткой.
– Но без знания английского, как я понимаю.
– Правильно понимаете. До войны на английском языке в Европе говорили только на вашем острове. Немецкий был универсальным.
– Слава Богу, прошли эти времена, - не меняя тона, говорил Колин Темпл.
– Что ещё имеется в вашем арсенале, кроме поварских навыков?
– Когда-то я плела экзотические ковры. На Джербе они очень ценились среди европейских туристов.
– Ну, у нас здесь не Джерба, и коврами мы не торгуем. Что еще?
– Умею ходить в море и продавать товары - доставка отгрузка, принятие новых заказов.
Полковник заметил, как в кабинет Колина Темпла зашёл его младший брат Ричард, глава международного отдела. Его появление сразу насторожило полковника и не зря, ибо Гольдхаген его тоже увидела.
– А еще, - продолжала она, уже не сводя глаз с Темпла-младшего, - я ведь взрывотехник, теоретически могу заниматься и промышленным сносом зданий. Вот у вас возле южного крыла стоит неказистый склад. На кой он вам нужен? Давайте я снесу это убожество, а вы построите на этом месте что-то новое.
– Под конец Гольдхаген выдала обворожительную улыбку, от чего полковнику стало не по себе.
После краткого момента тишины слово взял глава международников.
– Вы считаете это забавной шуткой?
– произнёс он, присаживаясь за переговорный стол рядом с братом.
– Учитывая, что вы находитесь Англии, а не Северной Ирландии, я бы на вашем месте так не шутил.
– Так вы и не на моём месте, - тут же ответила Гольдхаген всё в том же благожелательном тоне.
– Будь вы в Ольстере, в Богсайде, например, если бы вы и вышли оттуда живым, то с простреленным коленом точно.