Страж Каменных Богов
Шрифт:
Пойми, здесь, на Земле, в головах какая-то отрава: они не могут жить, чтобы не убивать. Им без этого плохо, будто оголодавшим вампирам. Сама посуди – их на планете осталось всего ничего, всем хватило бы земли, воды и каких угодно ресурсов. Можно подумать, это что-то изменило. Ты говоришь, этот, как его там, Чингиз – законный наследник местного верховного вождя, а Эргез – лишь узурпатор? Может, и так, не буду спорить. Но если мы вмешаемся на стороне Чингиза, мы, по сути, встрянем в очередные дрязги местных вождей, дадим в руки туземцев вместо обычной дубины дубину с гвоздями.
– Если
– Ты должна заставить его действовать по-другому и тем самым выполнить приказ. Услышь меня, Кэйт! Вспомни, что ты офицер, а не девица на вечеринке, выбирающая, с кем танцевать, а с кем – нет.
– Я тебя слышу. – Миловидное лицо Кэйт стало непреклонным. – Но мистер Ноллан выбрал меня как раз потому, что при необходимости я сумею нарушить приказ. Он велел разобраться на местности – я разобралась. Мы не будем помогать Эргезу!
Дюпри в отчаянии покачал головой:
– Кэйт, пойми меня верно, я обязан доложить о твоем решении командованию. И очень надеюсь, мне не придется тебя арестовать.
Глава 20
Едва прослышав о приближении грозного Шерхана, речники подогнали широкие лодки к месту будущей переправы и сноровисто поставили их борт к борту, от берега до берега. Затем ловко связали их канатами и начали без суеты, но поспешая, класть мостовой настил для временной переправы. Одно дело – пешего или верхового перевезти, совсем другое – возы, запряженные волами, и сотни всадников. Тут обычным перево-зом не управиться.
Когда основные силы подтянулись к реке, работа уже шла полным ходом. Могущественный султан наблюдал за происходящим, как обычно, не спешиваясь, одинаково готовый карать и миловать. Карать сейчас хотелось больше, но он угрюмо молчал, не подавая виду. Пожалуй, только Сын Нага догадывался о причинах внезапной спешки и непроницаемой мрачности повелителя.
Всякому было известно, что доверенный человек властителя молчун, слова из него не вытянешь. Он и разговаривал-то лишь с хозяином, прочих едва удостаивал коротких команд, а больше молчал так, что многие предпочли бы самую отборную ругань.
Сын Нага, недавно поставленный надзирать за арьергардом, примчался к Шерхану, но прочесть по его лицу можно было не больше, чем всегда.
– Мы взяли пленника, высокий господин.
– Кто таков?
– Несокрушимый из отряда Арслана. Он говорит, что его отряд менее чем в дне пути отсюда.
– Вот оно как?!
Тяжелые нависающие брови первейшего из воинов Пророка сошлись на переносице, как две грозовые тучи, порождающие молнию.
«А я уж было решил, что ошибся, что возвожу напраслину на ньок-тенгера Эргеза, да станет воздух, которым он дышит, ему расплавленной лавой! Значит, все-таки послал погоню, и, конечно, не кого попало, а самого Арслана Победоносного». Шерхан нехорошо ухмыльнулся, как делал это, подписывая смертный приговор врагу. Приятно сознавать, что в который раз удалось предугадать замысел неприятеля.
Плохо только, что противопоставить нападению ему почти нечего. Он поглядел на перевозчиков, хлопочущих на берегу и на связанных воедино лодках.
«Торопись
Войско Арслана вдвое, а то и втрое больше, и зажать меня здесь, в излучине, он сумеет так же легко, как широкой пятерней закрыть рот противнику за миг до того, как сломать ему шею. Да уж, позиция для боя, прямо сказать, неудачная. Арслану даже не нужно торопиться, он бережет силы и ждет, пока мы сами угодим в западню.
Видимо, голова его колонны появится здесь в то время, когда часть моих гвардейцев, следуя заведенному распорядку движения, уже переправится и по настилу покатятся груженые возы. Мое небольшое войско будет разделено и не сможет оказать помощь оставшимся на этом берегу и отрезанным злополучными возами, запрудившими переправу. А дальше известно: нас уничтожат по частям. Хитро, хитро. Впрочем, что тут хитрого? Просто и предсказуемо». Повелитель Крыши Мира теребил кожаный темляк булатной сабли, рука сама тянулась обнажить клинок.
«Нет, сейчас не до атаки, силы не равны. Можно бросить возы, переправить гвардейцев и ускользнуть, а наплавной мост сжечь. Речники прольют немало слез, но здесь на возах им будет чем восполнить свои потери. Да и Несокрушимые, скорее всего, ввяжутся в дележ добычи. Нет, у Арслана не ввяжутся. А что, если?.. – Шерхан обвел взглядом свой обоз, строящуюся переправу. – Пожалуй, верно. Он будет думать, что я ускользаю, поторопится и сам угодит в западню. Интересно будет, кто из нас одержит верх в этой схватке – лучший полководец Аттилы или тот, кого величают первейшим из военачальников Эргеза?»
Шерхан повернулся к Сыну Нага:
– Тащи сюда пленника.
Тот сделал знак застывшим поодаль неразговорчивым подручным. Всадники пришпорили коней. Между благородными животными бежал пленник, привязанный к седлам, без шлема, но в бронежилете.
Пойманный прикрыл глаза. Мозг отказывался верить, что его, одного из лучших, ведут на допрос не куда-нибудь к диким варварам, а к первейшему из соратников Аттилы. Его же с детства учили, что нет слова истины, кроме слова Пророка, и нет высшей доблести, чем доблесть Шерхана. И вот теперь он, всегда гордившийся неукоснительным правоверием, шел войной на кумира своих молодых лет. Как такое могло произойти?! За какие прегрешения наказал его столь немилосердно Отец Вселенской Справедливости?! Он покрепче зажмурил глаза: может, наваждение исчезнет? Нет, не исчезло.
– Как твое имя? Откуда ты? – Голос полководца звучал грозно, однако злобы в нем не было. Так мог говорить отец с набедокурившим чадом.
Несокрушимый отвечал коротко и четко, как его учили с младых ногтей отцы-командиры.
– Что ты делал близ расположения моего отряда?
– Прошу твоей милости, о высокий господин, я ничего не делал близ расположения отряда. Мой конь упал от усталости, он мчал так долго, что силы его иссякли.
Взгляд Шерхана стал пристальным и недоверчивым.