Страж
Шрифт:
Мы втроем стояли и смотрели на то место, где последние четыре века находился Чертов мост. Художник на время оставил свои расспросы, лишь тяжело дышал, совершенно ничего не понимая.
Я глядел на тот берег, силясь разглядеть сквозь мрак меж снега и скал хоть какие-то признаки смерти проводника или появления демона.
– Удивительно. Просто удивительно, – через несколько секунд сказал Нэлс.
– Что вас удивляет, любезный? – раздраженно спросил я.
– Глупость клириков. От вас-то, конечно, ее можно было ожидать, но они…
В
Художник вздохнул, покачал головой:
– Обвести их вокруг пальца и заманить на ту сторону оказалось плевым делом, просто пара пустяков.
Я вскочил, бросился на человека, но получил невидимым стальным кулаком в живот, охнул и опять упал.
– Кто ты, черт побери, такой?! – воскликнул Львенок.
– Так, ты у нас явно самый тупой в компании, – с сочувствием произнес Нэлс и обратился ко мне: – А что ты скажешь, человече?
– Демон, – просипел я, пытаясь встать.
– Браво! – улыбнулся он. – Один умник все-таки нашелся!
Я знал, что у нас никаких шансов, но все-таки нащупал мешочек соли в кармане куртки, непослушными пальцами стараясь развязать тесемки.
– Но ведь монах проверил тебя!
– Я что, мелкий бес, которого можно вывести на чистую воду с помощью одного взгляда? – презрительно рассмеялся «художник». – У легенд две беды, страж. Им либо не верят, либо слишком сильно верят. Сейчас как раз второй случай.
– Зачем ты это нам говоришь, дьявольское отродье? – Рука Львенка уже была в его сумке, но он не мог воспользоваться пистолетами, пока не высечет огонь.
– У вас такие глупые лица, что я склонен поглумиться, прежде чем заставлю вас сожрать сердца друг друга, – пожал он плечами. – Сделка четко обговаривала мое появление за пятнадцать дней до ее завершения. Люблю, знаете, погулять по человеческим городам и покушать плоть.
Он довольно облизнулся.
– Конечно, есть риск, но, как видите, удача на моей стороне. А теперь, с разрушением моста, когда ко мне вернулась вся скованная им сила, не думаю, что меня остановят два жалких стража. Ну, кто хочет умереть первым?
Я швырнул в него соль, она попала на кожу, зашипела, но демон лишь рассмеялся:
– Уму непостижимо! Ты и вправду решил, что мне это повредит?! За это будешь умирать медленно!
– Одного не понимаю! – сказал я, отступая. – Зачем тебе возвращать проводнику его душу?
– И я не понимаю. И не собираюсь этого делать. В сделке такого не было. Я строю мост, спасаю ее, забираю душу, а через четыре сотни лет возвращаюсь с ее помощью назад и приятно обедаю жителями.
Я перебирал в уме фигуры, но ни одна из них не могла подействовать на потустороннее существо.
– Что это ты там делаешь? – Демон с любопытством посмотрел на огниво в руках Львенка. – Да ладно тебе.
– Бах!
Я едва успел отскочить в сторону. Крупные куски соли угодили прямо в морду твари, вызывая удушливый дым и шипение. Окровавленная рожа с поврежденными глазами исказилась:
– Мне так нравилась эта оболочка, человек. Когда я появился тут, поблизости был только художник, малевавший водопад.
Я отбежал в сторону, видя, что Львенок зажигает фитиль на втором пистолете, и крикнул:
– Вот почему ты убил стража! Он догадался, что это уже не его брат!
Безглазое лицо повернулось ко мне.
– Бах!
Соль угодила в грудь, но эффект был такой же, как и раньше. То есть почти никакого – демон и не собирался исчезать.
Вместо этого мы вместе с Львенком опять упали, потому что на этот раз нам отказали ноги.
– Вы меня забавляете своим наивным упорством, – прорычала тварь из ада. – Я мог бы заставить вас выковырять пальцами мозг из собственных черепов, но поступлю иначе. Вы будете жить и отправитесь со мной в город, чтобы разделить пиршество. Стану запихивать вам в глотки человеческое мясо, пока вы не сойдете с ума!
Это было похоже на рождение какого-то отвратительного насекомого. Руками он разорвал себе рот, кожа с тошнотворным треском лопнула, и демон стянул ее с себя, точно чулок, а затем отбросил в сторону то, что когда-то было художником Нэлсом.
Не знаю, как такая туша умудрилась влезть в столь тщедушного человечка. Он был на две головы выше меня, в черной коже, шипах, с когтистыми ногами и чешуйчатым хвостом. Густая черная шерсть покрывала могучий торс и воняла так, что у меня сразу перехватило дыхание. На его зубастой, похожей на бычью, башке были три огромных, изогнутых золотистых рога, беззубый рот, с черным вывалившимся языком казался больше, чем сама бездна, а глаза, маленькие и белые, сверкали из-под тяжелых надбровных дуг.
Когда он сбросил кожу, вокруг вспыхнуло голубое демоническое пламя. Оно проворными змеями поползло по земле, взобралось по скалам, без труда сжирая камень, словно это сухие дрова, растопило снег, и вокруг стало светло, как днем. Пугало, наблюдавшее за всем этим со стороны, отступило в сторону, не желая касаться огня. Помогать оно нам не спешило.
Львенок в отчаянии швырнул в гадину свой мешок с солью, затем плеснул святой водой, за что почти тут же захлебнулся криком и потерял сознание.
Демон склонился над ним, и я крикнул, привлекая его внимание:
– Эй! Давай заключим сделку!
Он шагнул ко мне, по пути щелчком пальца разрушив ловушку инквизитора, оказался рядом, сгреб меня лапищей, притянув к себе так близко, что я увидел собственное отражение в страшных белесых глазах.
– Зачем мне это?! Твоя душа и так будет моей, человек!
– А как же азарт и риск? – прохрипел я. – Готов поставить душу в обмен на то, что ты не тронешь город.
– Не пойдет. Еще предложения есть?