Страж

Андрижески Дж. С.

— Если бы это было правдой, ты бы сейчас вообще не был голоден, брат, — сказал Торек, и в его голосе послышались нотки раздражения.

Ревик посмотрел на него, и в этот момент видящий кончил.

Он застонал, выгибаясь ещё глубже в женщине-видящей, и Хайли вскрикнула, обхватив его руками и ногами, и открыла свой свет. Боль Ревика усилилась, он думал, что сможет это вынести, даже когда их свет снова залил его. Он закрыл глаза, в этот раз даже не осознавая, что сделал это, пока Торек не

заговорил.

— Сегодня ты тоже не будешь есть, брат, — объявил он.

Боль Ревика внезапно усилилась.

Прикусив язык до тех пор, пока не почувствовал вкус крови, он боролся с собой, чтобы не спорить, не кричать на другого мужчину, зная, что от этого будет только хуже.

— Так ты собираешься поговорить со мной, брат? — сказал Торек терпеливым голосом. — Ты сказал, что сделаешь всё, о чём я попрошу, если я накормлю тебя. Неужели ты так быстро забыл?

Ревик почувствовал, как напряглись его челюсти.

— Ну? — Торек изящно махнул рукой. — Что же в итоге будет, брат?

Торек теперь стоял над ним, всё ещё обнажённый, его силуэт очерчивался тенями от камина за его спиной и более тусклыми свечами на каминной полке над ним. Мужчина-видящий всё ещё был возбуждён, несмотря на то, что кончил с Хайли. Он был мускулистым и хорошо сложенным, но Ревик на самом деле не чувствовал в нем никакого высокомерия по поводу этого факта, просто уверенность и затяжные нити сексуальной боли, когда он посмотрел вниз, туда, где Ревик сидел у его ног.

Ревик почувствовал облегчение в свете другого видящего, накатывающие волны удовольствия от секса, хотя он мог сказать, что Торек не давал ему почувствовать что-то из этого, конечно, не настолько, чтобы Ревик мог разделить часть этого облегчения, даже на расстоянии.

Торек позволил ему почувствовать ровно столько, чтобы усугубить боль Ревика.

Но больше всего Ревик чувствовал уверенность в себе, полное отсутствие нерешительности.

Торек чувствовал терпение. Терпение, рождённое тем, что он никогда не проигрывал.

Ревик посмотрел на своё собственное тело, на металлические наручники на лодыжках, синяки от того, что Торек делал с ним ранее. Он пробыл здесь достаточно долго, чтобы похудеть. Спина болела сильнее, чем грудь; однако он не мог видеть ни своей спины, ни более массивных наручников, которые удерживали его локти вместе, ни запястий, поскольку его руки были прижаты под неудобными углами.

Он знал, что, вероятно, от него плохо пахло, потому что он пробыл здесь слишком долго.

Он почувствовал некоторый стыд из-за этого, какую-то раболепную форму смущения, но главной эмоцией, которая возникла, был гнев.

Оказалось, что гнева было так много, что какое-то время он не мог это контролировать.

— Иди на х*й, —

сказал он, поднимая голову, чтобы встретиться взглядом с этими золотыми глазами.

Торек улыбнулся ему сверху вниз, но улыбка не изменила этого пристального взгляда.

Это также не поколебало уверенности, которую Ревик чувствовал в нём.

— Иди сюда, Хайли, — сказал Торек, не сводя глаз с Ревика. — Я думаю, наш брат хотел бы, чтобы ты поиграла с ним немного. Очевидно, мы наскучили ему за последние несколько часов.

Ревик закрыл глаза, чувствуя, как его боль усиливается.

— Е*ать.

— Нет, брат, — сказал Торек.

Ревик услышал, как он улыбнулся, прямо перед тем, как видящий мягко щёлкнул языком.

— Нет, боюсь, никого е*ать ты не будешь. Не раньше, чем ты станешь чертовски уступчивым. Но дай мне знать, когда захочешь поговорить, брат. Тогда мы сможем обсудить это. Мы можем обсуждать это часами, если ты того пожелаешь.

Ревик открыл глаза достаточно надолго, чтобы увидеть, как к нему приближается женщина-видящая.

Она была скользкой от пота из-за секса с Тореком, её волосы частично прилипли к шее и лицу. Она улыбнулась Ревику, и он уже почувствовал вокруг себя проблески её желания, её стремление сделать так, как просил Торек.

Она не станет облегчать ему задачу.

Она была сострадательна к нему в целом, но в этом — не особенно.

Ей это нравилось, может быть, даже больше, чем самому Тореку.

Ревик наблюдал за ней, желая, чтобы она подошла ближе, даже когда почувствовал, как в нём поднимается гнев, желание выбить дерьмо из них обоих.

— Боги, он хорошенький, детка, — сказала Хайли, на мгновение обвиваясь вокруг Торека, когда дошла до него. — Я думаю, мы должны оставить его таким. Я могла бы кончить только от его света.

Торек рассмеялся, целуя её в губы.

— Я думаю, у тебя ещё будет время поиграть с ним, милая, — пробормотал он, снова заглядывая в глаза Ревику. — Он упрямый маленький экс-Шулер. Возможно, у тебя ещё есть несколько недель, чтобы поиграть с ним вот так… может быть, и дольше, если он продолжит играть со мной в эту войну желаний.

— Недель? — на этот раз Ревик поднял глаза по-настоящему, чувствуя, как страх снова сжимается в груди. Несмотря на то, что время ускользало от него, затуманивая его сознание, сбивая с толку, Ревик на самом деле не верил, что Торек откровенно нарушит контракт. — Брат, — выдавил он, почти задыхаясь. — Брат… у нас было соглашение.

— Было, — согласился Торек. — Мы договорились, что я могу обладать тобой, пока не сломаю тебя.

Всё ещё обнимая Хайли, Торек притянул её ближе, уткнувшись лицом в её шею и плечо, прижимаясь к ней.