Страж
Шрифт:
С каждым его словом в зале холодало.
Герцог медленно опустил ладонь на рукоять меча — не угрожающе, а так, будто напоминая собравшимся, что он всё ещё хозяин.
— Магистр Констан, — произнёс он ровно. — Если вы хотите обвинить мой клан, советую выбирать выражения осторожнее.
— Я лишь констатирую факты, — Лавий сдержанно улыбнулся. — Очевидно, что контроль за подземными барьерами утрачен. Как они вообще смогли прорваться в Альбигор?! И если твари могут вломиться в посольский дворец посреди официального
Я стиснул зубы, чувствуя, как внутри зашевелилась усталость, перемешанная с раздражением.
Лавий продолжал:
— Солнцерождённые и Золотые весы выражают крайнюю обеспокоенность. Возможно, следует пересмотреть распределение ответственности за безопасность города.
— То есть вы предлагаете отстранить нас от защиты Альбигора? — уточнил Герцог.
— Я предлагаю обсудить это на Совете, — отозвался магистр. — Или вы считаете, что ничего не случилось? Ваша беспечность едва не стоила жизни цвету Альбигора!
На мгновение в зале повисло молчание.
Я оглядел гостей. В глазах многих было то самое довольное любопытство, что возникает, когда кто-то чужой оступается.
Некоторые магистры из Золотых весов кивнули, поддакивая Констану.
Элвина тихо сказала мне:
— Они давно этого ждали. Им только повод дай.
— Мы немедленно проведём расследование, — заговорил Герцог. — И установим, каким образом твари смогли прорваться под землю.
Он сделал шаг вперёд — прямо в свет наполовину разбитого канделябра.
— Пока расследование не завершено, я воздержусь от заключений, — его голос звучал как металл. — А вам, магистр Констан, я советую делать то же самое. И помнить: мы все отвечаем за безопасность Альбигора. Не только Лунорождённые.
— Наши внешние барьеры исправно работают, — возразил лорд Альтен.
Кто-то в зале кашлянул.
Я поймал взгляд Салине — она стояла чуть поодаль, держа в руках треснувший артефакт-печатник. Герцог обернулся к ней:
— Магистр Салине, я прошу вас возглавить проверку подземных рубежей. Мы должны выяснить, откуда именно пришла угроза. Насколько мне известно, вы занимались изучением древних катакомб. Прошу вас проверить и их тоже.
— Разумеется, — ответила Салине спокойно. — Мне понадобятся несколько Лунных стражей и разведчики.
— Любые ресурсы в вашем распоряжении, магистр.
Лавий Констан усмехнулся и отвёл взгляд, давая понять, что считал это лишь театром.
Я же понимал, что театр давно закончился.
Это уже война.
Мы с Салине и Элвиной спустились в провал первыми. Даже не переодевались, только пополнили запас артефактов. Лишь Элвина всё же сменила туфли на привычные высокие ботинки да накинула мой китель поверх платья.
Артефактные лампы тускло горели у нас в ладонях, отсвечивая холодным синим по стенам древней кладки.
— Осторожно, — Салине шла впереди, её плащ чуть касался мокрых плит. — Здесь тоннели старой канализации. Её не чистили десятки лет.
Я шагал следом, держа Элвину сбоку, чтобы, если что, перехватить любой удар первым.
Под нашими ногами щёлкали сухие кости крыс или что-то пострашнее.
— Почему именно здесь? — пробормотала Элвина, заглядывая в темноту.
— Потому что это единственный слой под городом, о котором большинство предпочитает не помнить, — сказал я. — Старое всегда проще использовать.
— Твари не выглядели разумными. Вряд ли они специально выбирали самый старый ход…
— Но остаточные следы говорят, что шли они именно здесь, — отрезала Салине.
Мы шли медленно. Стены были испещрены старинными знаками Белых плащей, еще тех времён, когда они отвечали за водоснабжение и канализационные стоки.
Где-то впереди что-то хрустнуло. Я вскинул руку, останавливая Салине и Элвину.
— Здесь проходили, — Салине коснулась следов на полу. На её пальцах вспыхнул алый отблеск. — Недавно.
Я опустился на корточки, водя ладонью по пыли. Следы были слишком крупными для человека.
— Они шли оттуда, — я кивнул в направлении затянутого кплесенью коридора.
— Там есть выход за пределы города, — сказала Салине.
Мы двинулись дальше.
С каждым шагом становилось холоднее. Воздух обретал тяжесть, дышать становилось всё тяжелее.
— Вон там!
В конце коридора под арочным сводом виднелся пролом — проход наружу.
Мы ускорили шаг и вышли в широкую камеру, когда-то бывшую распределительным узлом.
Барьер должен был гореть белым — автономная система, одна из лучших.
Но вместо этого я увидел чёрный обугленный контур. И мёртвую охрану.
— Я знаю их, — выдохнула Элвина, отступая на шаг. — Они из патруля…
На полу лежали тела двух стражей. Их разорвало так, что я не сразу понял, где руки, где ноги, а где всё остальное.
Салине присела рядом, положила ладонь на грудь одного из погибших. Я подошёл к деактивированному барьеру.
— Должен был поступить сигнал тревоги о том, что барьер снят, разве нет?
— Да, — кивнула Элвина. — Но, видимо, не поступил…
— Обесточили.
Там, где должен был мерцать слой чистой энергии, зиял ровный проём, будто его вырезали клинком.
Камень по краям был стекловидным от высокой температуры.
— Это не твари, — сказал я тихо.
— Конечно, не они, — Салине подняла голову. В её глазах светилось холодное, почти безличное раздражение. — Даже самые крупные особи не смогли бы создать настолько чистый срез. Ручная работа.