Стражи: Gelidus Corde

Klavinia

— Иди в душ, тебе нужно согреться, — сказал я ей, когда она смогла хотя бы немного успокоиться.

— Что мы будем делать? — она словно не услышала меня и кивнула в сторону Бостона.

— Ты идешь в душ, а я буду думать, — приказал я, подводя ее к лестнице.

Стражница неуверенно кивнула и скрылась в темноте второго этажа. Я медленно подошел к дивану и сел на спинку, вглядываясь в соседнее здание, видневшееся из окна.

— Мне жаль, что все так вышло, — внезапно заговорил я, расстегивая бабочку, мешавшую дышать. — Все должно

было закончиться иначе, но ты сделал все так, как должен был.

Я медленно перевел взгляд на безжизненное лицо Бостона, будто ждал, что он ответит мне что-нибудь или едко пошутит. Трупы не разговаривают.

— Она в безопасности, мы с Кетернией будем заботиться о ней, — пообещал я, поднимаясь с дивана и уходя наверх: я не хотел находиться с трупом друга в одной комнате.

Я слышал, как вода шумела в ванной, но сейчас мне было все равно. Я наскоро разделся и надел свою домашнюю одежду. Рассмотрев костюм, я понял, что ему место на помойке. Тем более, я бы сам не захотел надевать его после всего, что сегодня произошло. Я кинул его на пол и упал на кровать, измученно закрывая глаза. Я слышал, как она повернула кран, завернулась в пушистое полотенце и осторожно вошла в комнату.

— Возьми футболку и какие-нибудь шорты в шкафу, — сказал я, не открывая глаз.

— Хорошо.

Я слышал, как шуршала одежда, когда Кетерния надевала ее, я слышал все, хотя, наверное, мог бы и никогда более ничего не слышать. Стражница легла возле меня. Наши руки соприкоснулись: холодная, покрытая паутинкой шрамов, и теплая с тонкими пальцами. Она лежала рядом со мной, пытаясь выровнять дыхание.

— Ты придумал что-нибудь? — поинтересовалась она, тяжело сглатывая.

— Думаю, нам стоит подождать Женю, она наверняка поможет, — безразлично ответил я, прикрывая лицо рукой.

— Хорошо, — рассеянно ответила Кетерния, приподнимаясь на локтях. — Пошли на крышу?

Я открыл глаза, вглядываясь в ее усталое лицо, спутанные мокрые волосы и бесконечно грустные глаза. Я вымученно улыбнулся, схватил свою старую толстовку и надел на нее.

— Пошли, — мягко согласился я, хватая ее за руку и направляясь в сторону входа в зал.

На крыше было пронзительно холодно и тихо, только щелчки светофора прерывали драгоценную тишину. Мы сели около изящной решетки, свесив ноги над пропастью дороги. Кетерния положила голову мне на плечо и прикрыла глаза, глубоко вдыхая морозный воздух. Мы молчали, погруженные в собственные невеселые мысли.

— Тебе было страшно? — внезапно заговорила она, не изменившись в лице.

— Чего я должен был бояться? — спросил я, рассматривая иней на железных перилах.

— Тебе страшно было умирать? — уточнила она, приоткрыв глаза.

— Сперва, да, но потом я как-то смирился, — рассеянно сказал я, не понимая, с чего она заговорила именно об этом. — А тебе было бы?

— Если бы я умирала, чтобы спасти тех, кого люблю, то я бы переступила свой страх, — искренне ответила она, ловя снежинки в ладонь.

—

Прямо как…

— Ага, мы с Бостоном в этом похожи, — закончила Кетерния за меня, поджигая снежинку.

Мы вновь замолчали, не зная, что еще можно было сказать. Я думал над той бомбой, что была подписана — действительно ли ее оставили для нас, или у меня развилась паранойя? Я хмыкнул, запрокинув голову к небу.

— Чего смеешься? — спросила стражница, проведя рукой по слежавшемуся снегу подле нее.

— Думаю, насколько же я глуп, — просто ответил я, продолжая вглядываться в грузные облака, заполонившие небосвод.

— Ты не глупый, — серьезно сказала девушка, потянув меня за руку, чтобы я заглянул ей в глаза. — Я бы не влюбилась в глупца.

Она слегка улыбнулась и снова положила голову мне на плечо, словно совершенно ничего важного не сказала. Я неловко отвел взгляд в сторону, на секунду забывая об ужасах сегодняшнего вечера.

— Я бы тоже.

— Не влюбился в глупца? — со слабой издевкой спросила она.

— Ага… — протянул я, выдыхая серебряное облачко дыма.

Вот так просто мы и сказали это друг другу, не обязывая самих себя на что-то большее, не ограничивая себя глупыми обещаниями.

«Как легко», — подумал я ненароком, прикрывая глаза от усталости.

— Можно я посплю? — сонно спросила Кетерния. — Ты ведь разбудишь меня, когда придет Женя?

— Не волнуйся, спи, — я не удержался и поцеловал ее в макушку.

Стражница обняла меня, погружаясь в глубокий сон, полностью захвативший ее. Я же, как и обещал, остался сидеть на страже, то есть, просто ждал, когда моя вампирша-уборщица заглянет в гости.

«Жаль, что это никак нельзя ускорить», — со скорбью отметил я, думая о теле Бостона, бездыханно лежавшем у меня в гостиной.

Город спал. Низкие облака медленно текли по небу в сторону Финского залива. Я оглянулся и увидел, что от пожара в «Царстве мертвых» остался лишь дым, разносимый по Санкт-Петербургу ветром. Снежинки вальсировали вниз, чтобы бережно укрыть землю белоснежным одеялом, звенящим под ногами от каждого шага. Я медленно перевел взгляд на стражницу, мирно спящую в кольце моих рук. Ее ресницы подрагивали, а облачка пара вылетали из приоткрытых губ. Почему-то мне стало очень больно, что-то щемило в груди, мешая дышать. Я нагнулся к ней и мимолетно прикоснулся губами к ее, не желая ненароком разбудить Кетернию: пусть спит.

«Что ты делаешь, придурок?» — корил я сам себя, отстранившись от чертовки.

Наверное, я сделал это из-за всего, что навалилось на нас сегодня. Смерть Бостона, наше падение, стирание памяти и неопределенность. Больше всего давила неопределенность: что мы будем делать дальше?

Я услышал тихие, будто кошачьи шаги внутри дома.

— Кетерния, проснись, она здесь, — я аккуратно потряс девушку за плечо.

Стражница мгновенно открыла глаза, полные страха, сразу исчезнувшего, стоило ей только увидеть меня.