Стражи панацеи
Шрифт:
— Вы проверяете товар, а я тут же исчезаю из вашего поля зрения, — категорически заявил он.
— А ну давай в машину, — рявкнул второй, стоявший за спиной, схватив пленника за локоть.
Но Спирин, доселе послушный, увернулся и скрутил руку самого охранника, когда другой ринулся на него, он толкнул первого на напарника и вытянул правую руку с поднятой ладонью.
— Спокойно, — командно воскликнул он. — Здесь полно народу, плюс везде камеры. Это же Вена, или вы забыли? — скороговоркой остудил он их пыл, под которым
— Хорошо, — заключил главный из окна автомобиля. — Посторожите его, пока я проверяю файлы.
Машина тронулась с места, а Спирин и стражники, стиснувшие его с боков, последовали за ней. У места новой парковки, вне зоны наблюдения банковской охраны, они ожидали около получаса, пока главный проверял данные, затем, один из охранников, ответив на звонок, повернулся к Спирину и с хитрой улыбкой произнёс:
— Желаю удачи.
Спирин обрёл свободу, с парой сотен евро, не отобранных похитителями. Часа через три он сел в машину своего человека, срочно прибывшего в Австрию по первому же требованию.
— Я уже снял и домик по дороге, недалеко от Вены, — ободряюще объяснил подопечный.
— Меня выследили, Олег. Эти высокомерные и подловатые англичане.
— Ничего, бывает, — откликнулся весело подопечный. — Всё хорошо, что хорошо кончается. Пусть поймают, если смогут.
— Если бы они хотели меня поймать, то схватили бы меня на границе, — угрюмо пробурчал Спирин. — Они хотят меня ликвидировать.
— Вы уверены в этом?
— Я этих экстерьеров чувствую за километр, как бы они не рядились, и за чьими бы спинами не прятались, — походя реагировал Спирин на глупый вопрос подручного.
— Но у вас есть компра против них.
— Олег, а почему ты здесь? — рявкнул вдруг Спирин.
— Но есть же ещё и копии, — ретировался собеседник, смиряясь со своей несообразительностью.
— Одна копия уже у арабов. Так что английским гэбистам нечего терять. Да и не боятся они моей компры, если вообще боялись когда-нибудь. Они мастера всё запутывать так, что и чёрт ногу сломит. А главное, у них на меня есть улики. Не исключено, что именно мне отведена роль мёртвого льва.
— Можно сделать операцию. Сейчас так меняют внешность, что даже биометрические данные будут другие, — оправдательным тоном советовал собеседник.
— Можно, Олег. Всё можно. Только человек, меняющий внешность, меняется внутренне. Изменится также отношение и к нему. Я теряю репутацию, то есть то, что зарабатывал десятилетиями. Если ты не будешь узнавать меня, то и перестанешь воспринимать меня как прежде.
Подчинённый одобрительно оценил метафору шефа, но взгляд насмешливо сверкнул на долю секунды.
«Они быстро, — думал Спирин, — превращаются из братства волков в стаю шакалов, едва заметят слабину. Такие не способны
— Но хитрозадые англы не станут подсылать киллера, который сделает дырку в моей башке, чтобы затем какая-нибудь их газетёнка подбросила улики на меня, — рассуждал Спирин. — Через меня они подставят и нашу страну. Чёрт, — вдруг яростно воскликнул Спирин. — Олег, в том доме есть выпивка и жратва? Я бы сейчас сразу же натянул стакан коньяка, или хотя бы водки.
— Я даже самого дома не видел, шеф. Знаю только адрес, где ждёт хозяйка с ключами. Но мы всё купим по дороге.
Просматривая определённые сайты с объявлениями, Спирин встретил послание от Веры Щербаковой. Она давно не пользовалась этим сайтом и кодированным стилем, предназначенным для Спирина. Он как всегда подозревал ловушку, но оставить без ответа обращение не собирался, приученный обращать уловки врага против него же.
Однако же у него ещё был и сильный личностный мотив, не вполне осознанный: ревность, жаждущая раскаяния и мольбы о помощи со стороны падшего, кем Спирин считал её. Это чувство колебалось в нём как судно во время шторма, на якоре, вросшем в дно его души. Якорь этот — страсть к ней. Он хотел и поквитаться с ней, и приклоняться. Вспомнился ему и сон, где она жаждала его смерти.
Он отправил сообщение своему человеку в другую страну, чтобы тот вышел на связь с ней, дабы сбить со следа возможных электронных ищеек. После запутанного обмена посланиями оказалось, что Вера может приехать в Австрию в течение нескольких часов.
Ещё сутки назад, выпутавшись из плена, Спирин отправился на очередную рискованную встречу. Она ожидала его, как и условились, на скамейке в саду «Бургартен», у памятника Францу-Иосифу, равнодушно перелистывая глянцевый журнал, не озираясь по сторонам.
Спирин подсел к ней, подобравшись незаметно, встретив её сдержанный взгляд.
— Я одна, — произнесла она вместо приветствия и протянула ему свой сотовый телефон, насмешливо подчиняясь его привычке к конспиративности. — Он отключён.
Спирин не отверг этот жест и взял телефон, предложив продолжить встречу в гостинице, для чего он вызвал такси, выбросив её мобильный телефон в мусорную урну по дороге. Не пренебрёг он и тем, чтобы про- сканировать её на наличие жучков, после чего только заказал шампанское в номер.
— И чем обязан твоему визиту, — язвительно спросил он.
— Тем, что приходится жить скрытно. Я устала от этого. Я же не профессиональный шпион, как ты.
— Тебя кто-то преследует?
— Именно. Ведь ваши игры до сих пор не окончены? Если они вообще когда-нибудь будут закончены.
— И кто они?
— Представились людьми Дюрана.
— И что хотят?
— Поделиться новейшими технологиями с российским правительством. Дюран не хочет монополии Запада, которому он уже всё передал.