Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли
Шрифт:
— Бонжурчик, доброе утро, — с кроткой лаской в голосе поприветствовала спину хозяина.
Тот уткнулся в монитор, виртуозно шлёпая по клаве гигантскими пальцами.
— Добрый вечер, — не оборачиваясь, иронично хмыкнул ещё один зловредный татаро-монгол.
— Врёшь? — с надеждой уточнила Юлька, пытаясь оценить положение солнца на небосводе по щелям жалюзи.
— Семнадцать тридцать две, — не преминул уязвить её Анжур. — Твой муж решил не будить свою распутную женщину.
— Он никакой не муж, — ехидно парировала Юлька, заглянув под одеяло
Бесстыдство было так себе: Севкина безразмерная потасканная футболка на голое тело. Лифчик Даян с неё стянул: терпеть не могла в нём спать. Но шортики оставил. Значит, секса не было — машинально подумалось ей. И так же машинально огорчило.
С чего бы? В последний год у неё начисто отрезало всякое желание даже спать с ним в одной постели. Может, это фантомное ощущение?
— Это ты никакая, — заметил Анжур каким-то странным тоном человека, стоящего на краю чего-то опасного. — А он муж.
— Думаешь? — безотчётно брякнула Юлька, внезапно насторожившись.
— А ты нет? — усмехнулся Анжур, бросив на неё через плечо изучающий взгляд.
— Не знаю, — прислушавшись к себе, неуверенно промямлила она.
— Ничего, — подмигнул их единственный настоящий друг. — Страх пройдёт, и ты поймёшь, чего хочешь. Сейчас главное спасти жизнь.
— Ты знаешь, — вмиг помрачнела Юлька.
— Нет, — ещё шире оскалился Анжур. — Ко мне внезапно среди ночи вваливаются друзья. Из другого города. С которыми я попрощался утром. Не вижу ни одной причины удивиться. Тем более спросить, что случилось.
Губы растянуты, отменные зубы напоказ. В его зорких азиатских глазах ни капелюшечки утешительной лжи. Они сумрачны, сосредоточенны и не поддаются проникновению. Не позволяют домогаться их в поисках готового ответа. Или пустого сочувствия, за которым ничего не стоит.
— И… что ты об этом думаешь? — тем не менее рискнула спросить Юлька.
— Я не думаю, — вновь уставился он в монитор. — Я ищу: что это? Или кто это?
— Нашёл? — аж задохнулась Юлька в надежде на сиюминутный конец её мытарствований.
— Сам нет, — уж в который раз за последние пару дней безжалостно разочаровали её. — Теперь ищу того, кто поможет найти. А ты вставай и топай мыться. Баня уже доходит. Скоро будет жарко, а ты жара не любишь.
Глава 13
Мы идиоты
Вопреки обыкновению, в бане Юлька застряла. Прежде всегда быстренько намыливалась, сидя чуть ли не на полу, где меньше жара. Потом ополаскивалась и спешила убраться на свежий воздух. Сегодня вдруг улеглась пузом на нижний полок, свесила руки, уложив на пол ладони, и закайфовала.
Что-то внутри неё плавилось, выступая на теле каплями так и не пролитых слёз. Уходило прочь, ошеломляя необъяснимой простотой способа избавления от мучительного зажима. Угнетающе тягостный ком в груди крошился, позволяя лёгким расправиться. Прежде ненавистный горячий пар врывался в них с каждым вздохом, расправляя все слипшиеся ткани существа.
— Ну? — вместе
— Даянчик, — пролепетала Юлька, приоткрыв глаза. — Мне так хорошо… так хорошо… что…
— Лучше не надо, — оборвал он невнятное блеяние.
И присел на лавку в головах, с наслаждением вытянув по-степнячьи короткие мускулистые ноги. Над клетчатыми семейниками набрякла складка, которой она прежде не замечала.
— Ты жирный, — хмыкнув, не удержала язык за зубами непочтительная женщина.
И ткнула пальцем в эту смешную складку.
— Я нормальный, — с пренебрежением самодостаточного мужчины усмехнулся Даян. — Это тебе снова двадцать. Во всеми вытекающими страстями. А у меня всё по расписанию: тридцать четыре и ни днём меньше. Звонил Кирилл. Сказал ему, что ты в бане. Выйдешь, тогда перезвонишь.
Юлька приготовилась почувствовать, как соскучилась по любимому…
И вдруг ничего. То есть, ни капельки. Абсолютно и безвозвратно.
— Не хочу, — поражённо выдавила она.
— Чего не хочешь? — лениво осведомился Даян, откинувшись спиной на верхний полок и закинув на него распростёртые руки. — Выходить? Да, это странно. Прежде ты здесь не засиживалась
— Перезванивать, — буркнула она, не кривя по въевшейся привычке душой.
Как-то так у них случилось, что с первого же дня совместного проживания, оба не захотели изображать из себя нечто несуществующее. Хотя, несомненно, выглядевшее более презентабельно в глазах окружающих. Потому и врать друг другу не приходилось, что значительно облегчало жизнь.
— Поссорились? — с еле узнаваемой ноткой сочувствия осведомился он.
— Нет, — поморщилась Юлька, царапая ноготком деревянную половицу и, наконец, нашла нужное слово: — Разошлись.
И Даян мгновенно понял, о чём речь:
— Может, просто мало пожили вместе? Ещё толком и не сошлись. А ты, как всегда, пытаешься ускакать вперёд. Кирилл у тебя мужик серьёзный. Настоящий. Ему ваши «ах-ах», «фыр-фыр-фыр» мимо кассы. Он хочет чего-то простого, понятного и крепкого. Настоящего.
Юлька поставила голову на подбородок и уткнулась взглядом в шрам на его неприлично волосатой ноге. Это у него из-за неё. Когда ей вздумалось научиться ездить на мотоцикле. И она с великого ума решила взять пару уроков у двух суровых датских байкеров. Зря он с ними так… грубо тогда. Мужики были не виноваты: просто она умеет уговаривать.
И в стену с места рванула по собственной дурости — викинги не помогали. Сами обалдели от тупости русской, газанувшей «прежде батьки». А Даянчик начистил обоим рожу. После того, как поймал мотоцикл телом. Ох, и намучился он с ней — пригорюнилась Юлька, безотчётно погладив шрам.
— Да, — скосив глаза на ногу, согласился он. — Зря я тогда. Погорячился. А ты идиотка.
— Я стараюсь, — вздохнула она.
— Ю-ю.
— А?
— Руку убери.
— Почему? — заностальгировав, не сразу поняла она, вскидывая расфокусированный взгляд.