Стрела Амура
Шрифт:
Герцог уселся возле камина на стул с высокой резной спинкой.
Хотя на дворе стоял апрель, но в камине горел огонь, и в воздухе чувствовался едва уловимый запах горящих дров.
— Скажите-ка мне, чем вы хотите заняться завтра? — начал герцог. — Хотите покататься верхом?
Черил глубоко вздохнула:
— Дядя Серджиус, я хочу вам что-то сказать.
— Да? — задал вопрос герцог.
— Я… помолвлена и… собираюсь выйти замуж, — заговорила Черил. — На этой неделе моему жениху должны присвоить
На мгновение наступила полная тишина, затем герцог спросил:
— Твои родители знали об этом?
— Конечно знали, — подтвердила Черил. — Чарльз любит меня с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать лет, и я его тоже, но нам, естественно, пришлось ждать. Дядя Серджиус, я знаю: если бы папа с мамой были живы, они отпустили бы меня с ним в Индию.
— Ты можешь это доказать?
— Доказать? — не поняла Черил.
— О твоей помолвке было напечатано в «Газетт»? Состоялось ее оглашение в церкви?
— Нет. Прежде, пока мои родители были живы, это было невозможно, — объяснила Черил. — Понимаете, младшим офицерам в одиннадцатом гусарском не дозволяется жениться. Только теперь, когда Чарльз должен стать капитаном, он может испросить разрешение у своего полковника.
— И он получит это разрешение?
— Да.
Наступило молчание. Поскольку герцог ничего не говорил, Черил продолжала:
— Чарльз возьмет увольнительную и приедет к вам. Он должен прибыть послезавтра и все объяснить. Дядя Серджиус, пожалуйста, прошу вас, — я должна выйти за него замуж!
Герцог нарочито долго устраивался поудобнее и только потом сказал:
— Я никогда не соглашусь выдать тебя замуж в возрасте семнадцати лет, тем более за первого же молодого охотника за приданым.
— Чарльз не охотник за приданым! — с жаром возразила Черил.
— У него есть собственное состояние?
— Не очень большое, — призналась Черил, — но деньги не имеют для нас никакого значения.
— Деньги всегда имеют значение, особенно если ими владеет женщина, — резко ответил герцог.
— Дядя Серджиус… я люблю Чарльза.
— Там, где ты жила, было не так уж много возможностей встречаться с другими молодыми людьми, — отозвался герцог. — Твой отец сам отказался общаться со всеми родственниками, так он пожелал. Он был вправе поступать так, как ему хочется. Но теперь я являюсь твоим опекуном.
Голос его сделался жестче, и он продолжал:
— Черил, позволь мне внести в этот вопрос полную ясность. Ближайшие несколько лет я не намерен давать согласие на твой брак. А когда дам, то уж, конечно, не на брак с молодым человеком без гроша за душой, о котором нельзя сказать ничего хорошего.
— О Чарльзе можно сказать только хорошее! — возразила Черил. — Он любит меня. Он всегда
— Возможно, когда этот джентльмен возвратится из Индии, ну, скажем, года через три-четыре, ты передумаешь.
— Я никогда не передумаю, никогда! — вскричала Черил. — Я полюбила его с первой встречи, так же как и он меня, и мы не можем друг без друга. Вы не имеете права вмешиваться… не имеете права запрещать мне выйти замуж за человека, которого люблю!
— Думаю, что имею полное право, и юридическое, и моральное, — ответил герцог. — Повторяю еще раз. Ты хороша собой, так что многие будут готовы пасть к твоим ногам, не сводя при этом глаз с твоего состояния.
— К Чарльзу это не относится, — заявила Черил и вскочила с места. — Как вы можете говорить о нем такое! Пока папа был жив, у меня не было денег, но он и тогда любил меня. Я не позволю вам погубить мою жизнь! Если вы не разрешите мне выйти замуж за Чарльза, я убегу с ним, как папа убежал с мамой!
— Ты не сделаешь ничего подобного, — произнес герцог.
Теперь его голос звучал резко и властно.
— Твой отец выставил себя на посмешище, когда был еще юнцом, и ты, видимо, желаешь поступить точно так же. С нашей семьи довольно и одного скандала!
Пристально глядя на Черил, он продолжал:
— Вот что я тебе скажу. Когда этот молодой человек приедет ко мне с визитом, я откровенно выскажу ему все, что о нем думаю, и отошлю обратно. Пока я твой опекун, я не позволю никаким охотникам за приданым или докучливым поклонникам слоняться вокруг тебя.
Помолчав, герцог добавил:
— Более того, если я обнаружу, что ты пытаешься обмануть меня, то приму наистрожайшие меры.
— Что вы имеете в виду? — яростно бросила Черил. — Вы что, собираетесь запереть меня в одно из ваших подземелий или заточить в башне? Это само по себе будет скандалом!
— Что бы обо мне ни говорили, но дураком меня не назовешь, — ответил герцог. — Я лишь позабочусь, чтобы у тебя была компаньонка построже и посуровее, чем сейчас. Запирать тебя я не буду, но ты не сможешь потихоньку от меня посылать любовные записки, устраивать тайные свидания или сбежать!
Он продолжал:
— Нет, Черил, ты будешь вести себя так, как положено, а вот когда найдется подходящий жених, тогда я и позволю тебе выйти замуж.
Герцог говорил без гнева, но каждое его слово падало точно удар молота.
Когда он закончил, Черил, слушавшая не сводя с него глаз словно зачарованная, издала крик.
— Я не останусь с вами! Я уеду отсюда! — кричала она. — Говорите что хотите, я все равно выйду замуж за Чарльза! Ненавижу вас, ненавижу! Я всегда вас ненавидела, и Чарльз спасет меня. Я люблю его! Да что вы знаете о любви?