Стрела Габинчи

Орлов Алекс

– У нас нет оружия, если не считать кинжалов. Чем же нам фехтовать?

– Нужно срезать две трехфутовые палки – из дуба или акации, чтобы покрепче были и потяжелее, как настоящие мечи. И вперед: один рубит, другой отбивает.

– Можно прямо сейчас? – загорелся Ригард.

– А есть ты когда будешь?

– Есть я могу на ходу!

– Ну иди, режь ветки, – пожал плечами Галлен и положил на хлеб ломтик ветчины.

К тому времени, когда палки были готовы, пришла пора двигаться дальше.

102

После

обеда со стороны моря задул ветер. Он поднимал с дороги пыль и скручивал в тонкие смерчи, уходившие столбами к самым облакам.

Маверик недовольно фыркал и норовил лягнуть каждого, кто приближался, но Клаус с Ригардом благоразумно шли впереди, щурясь от пыли и отплевываясь.

Галлен же ехал как ни в чем не бывало, под полями его шляпы не было видно, беспокоился ли он о чем-то или задремал.

Часам к пяти ветер стих и собравшиеся тучи разразились короткой грозой и таким же коротким ливнем, которого едва хватило, чтобы прибить к дороге разгулявшуюся пыль.

После ливня тучи разошлись и вечернее солнце залило оранжевым светом очередную долину, в которую спускались путники.

– Эй, да тут дождя совсем не было, – заметил Ригард, поглядев на совершенно сухую дорогу.

– Я знаю это место, – сказал вдруг Галлен. – Скоро будет трактир, там и остановимся до утра.

– Эх, хорошо бы! – отозвался Ригард.

– Чего радуешься? Там стирки набралось – куча, да еще штопать, – напомнил ему Клаус.

Скоро в воздухе запахло дымом очагов, стали слышны собачий лай и мычанье коров – путники приближались к деревне.

Еще через полчаса они остановились возле большого каменного дома с побеленными стенами. Судя по тому, насколько вытянутой была эта постройка, прежде в ней находилась конюшня. Однако места внутри было много, и хозяева с удобством вели дела, давая проезжим ночлег и пропитание.

У кривой коновязи стояли полдюжины жизнерадостных осликов, которые приветствовали криками жеребца и особенно Маверика. Тот сейчас же ответил родственникам, заорав почти как настоящий осел. На этот шум из распахнутых дверей заведения вышел хозяин, черноволосый гальбиец, невесть как забравшийся в края, населенные неприветливыми альбионцами.

– Добрый вечер, господа хорошие, милости просим к нашему очагу! – громко произнес он. – Лошадей можно оставить здесь, а вот поклажу лучше снять. Место здесь проезжее, бойкое, могут и утащить.

– Привет тебе, хозяин, – ответил Галлен. – Ночлег имеется?

– Конечно, ваша милость! Лучшая комната с отдельным выходом к отхожему месту! Подушки – чистое перо, тюфяки – ароматное сено!

– Мы ценим твое внимание, – заверил его кавалер. – Как тебя зовут?

– Гонза, ваша милость!

– Покажи нашу комнату, Гонза, чтобы мои слуги могли перетащить багаж.

– Идите за мной, ваша милость, я

все вам покажу, а вашим слугам поможет мой работник Батирон. Эй, Батирон! Помоги людям дотащить сундуки!

На зов хозяина из трактира вышел рослый крестьянский парень из тех, что не произносят ни слова, пока их к этому не принудят.

– Давай сюда! – позвал его Ригард. – Хватай вот этот сундук и тащи!

Батирон легко снял с ремня сундук, затем подхватил за кольцо второй и, к удивлению Клауса и Ригарда, поволок их, следуя за хозяином и гостем.

– Вот это конь! – произнес пораженный Клаус.

– Да уж, битюг, одно слово…

103

Обойдя трактир вокруг, гости попали наконец в свою комнату и оставили в ней багаж. Затем Галлен перевел животных поближе к двери – так ему было спокойнее, а Клаус выяснил, где находится кухня, и отправился туда за горячей водой, взяв с собой Ригарда.

Переставив животных, Галлен по приглашению хозяина отправился в столовый зал, где сидели с десяток посетителей, в основном жители ближайшей деревни. Других проезжих постояльцев не было, и ничто не мешало Галлену в неспешной беседе выяснить то, что его волновало.

Тем временем Клаус, оставив Ригарда снаружи, зашел на кухню и, заметив у плиты работника, спросил:

– Эй, приятель, где я могу найти таз для стирки?

Работник, плохо видимый в отблесках пламени от печи, вдруг шагнул из-за связки медных котелков, и Клаус шарахнулся к стене, сбив с табурета бочонок и оборвав вязанку лука.

Крик, уже было сорвавшийся с его губ, Клаусу удалось сдержать, потому что чудовище вдруг улыбнулось ему, продемонстрировав два ряда острых клыков.

– Небось в штаны наложил? – спросил орк, усмехаясь.

– Почти… – признался Клаус.

– Никогда орков не видел?

– Никогда…

– Я из-за этого в деревню больше не хожу.

– Боятся тебя?

– Да не боятся уже, привыкли, я здесь почти полгода. Только смотрят, как на зверя, а мне это неприятно, понимаешь?

– Ну да, – согласился Клаус. – Обидно.

Лысая голова, нависающие над глазами надбровные дуги, большой крючковатый нос и глубоко спрятанные глаза – такого любой испугается.

– А у тебя… Ничего, если я спрошу?

– Спрашивай, – кивнул орк.

– Какого ты цвета? В том смысле, какая у тебя кожа? Просто тут не разглядеть – темно, а утром мы уедем.

– Вечером серая, а при ярком свете слегка зеленоватая, – терпеливо разъяснил орк.

– Ага.

– Ну ладно, мне еще работать, – сказал орк, махнув рукой в сторону кипящих на плите кастрюль. – Золу можешь взять в ящике возле окошка. Там же есть камни и рубель, если понадобится. Утюг – на печи.

– Утюг пока не нужен. Может, утром.

– Ну, пока.