Стрела Габинчи
Шрифт:
Вскоре они миновали еще один пост, однако теперь это были неизвестно чьи солдаты, больше похожие на дорожных разбойников. Недалеко от этого поста, представлявшего собой покосившуюся грязную лавку, горел костер и возле него на земле спали двое. Они лежали запрокинув головы и раскрыв рты, а пальцы их рук были скрючены.
– Они живы, ваше благородие? – спросил Ригард, с ужасом поглядывая на эти тела.
– Живы, – не поворачиваясь ответил тот. – Дурного дыма надышались, вот и валяются, как дохлятина…
Галлен сплюнул
– Вон и другие тоже…
Чуть дальше от дороги стоял шалаш, сквозь щели которого поднимался белый дым. Вокруг шалаша кругами ходили еще несколько стражников, сменяя друг друга, они лазили в дымящиеся ветки.
– Ваше благородие, выходит, эти дымы над Тайбеем – те же самые шалаши? – догадался Клаус.
– Шалашей там нет, зато имеются специальные комнаты и даже дома, куда набиваются такие вот любители. Там дымят дурной травой, а лишний дым из трубы выходит.
– Какой же толк в такой охране, если они сами себя не узнают?
– Не знаю. Мне это тоже непонятно.
106
Вечерний Тайбей встретил новых гостей яркими фонарями, помещенными, по столичной моде, в стеклянные пузыри, и громкими криками зазывал, приглашавших посетить их заведения.
– Посетите игорную «Павлин»! У нас самые высокие ставки! – кричал один из них, разодетый в парчу.
– К нам! Все в гости только к нам! – надрывался зазывала с кольцами в ушах, с фальшивой бородой и в расшитой степняцкой шапке. – Курильня «Голубой сон», забудь про печаль-тоску! Все в гости к нам!
– Брось кости в «Болтуне и курице», у нас повезет каждому! – призывали с другого крыльца.
– Эй, красавец! Есть девицы из Лугрии и Весталиона! Есть андузийки и степнячки! – обращаясь к Галлену, кричала полная женщина, одетая в длинные золотистые одежды. – Какие тебе больше нравятся, красавец?
– Может быть, завтра я куплю их всех, дорогуша…
– Смотри не опоздай, а то всех разберут!
Клаус и Ригард вертели головами, пораженные праздничным видом улиц и количеством прохожих, которых, несмотря на поздний вечер, было так много.
– Эх, да если бы у нас в Денвере по вечерам было так светло, люди бы тоже гулять выходили! – восторженно произнес Ригард.
– Держите кошельки! – предупредил из седла Галлен, которому было лучше видно, что происходит на улице. Их сейчас же окружила группа кривлявшихся, похожих на шутов, человечков. Они стали скакать вокруг, задирать Галлена и норовили залезть в сундуки, которые вез Маверик.
Мул от такого нахальства закричал по-ослиному и лягнул одного из жуликов. Тут Клаус, отвлеченный этим спектаклем, почувствовал руку в своем кармане и, крепко схватив вора, вывернул ему запястье.
– Ай-ай, пустите, дяденька! – заголосил тот, дурачась. – Я еще ничего не взял!
– Вижу, что не взял, – прорычал Клаус
Клаус выхватил кинжал, рядом, с кинжалом в руке, встал Ригард.
Испугавшись блеска благородной стали, воришки попятились и ускакали прочь в поисках более покладистой жертвы.
– Ну что, теперь поняли, что за город Тайбей? – спросил Галлен с улыбкой.
– Как не понять, ваше благородие, – ответил Клаус, пряча кинжал под куртку.
– И никакой стражи, – добавил Ригард, тяжело дыша. Его восторженность как рукой сняло.
– В этом месте мы повернем направо, – сказал Галлен, и они свернули на улочку потемнее и поуже. На ней не кричали зазывалы, на мостовой попадался мусор, однако и здесь каждый дом был либо курительной, либо игровым притоном, либо местом, где можно было взять на вечер девиц. В некоторых же местах все сочеталось разом – из распахнутых дверей валил дурной дым, слышался женский смех и стук брошенных на стол кубиков.
– Ты шельмуешь! Ты шельмуешь, я видел! – кричали с одного конца улочки.
– Это моя женщина! Убери от нее руки! – орали с другой, и вскоре посреди улицы начиналась драка. Звенели мечи, мелькали ножи, из заведений выскакивали охранники с дубинками и пресекали безобразие, но иногда слишком поздно – на мостовой оставались бездыханные тела.
Их уволакивали во дворы и складывали на телеги, чтобы с утра вывезти за город.
Это был обычный ежедневный ритуал города Тайбея, места, куда не дотягивались королевские законы.
107
Для ночлега Галлен выбрал уже известный ему дом, где жил старый вор, который устал от ремесла и теперь скупал краденое и ссужал деньги под высокий процент.
Хозяин встретил гостей без особой радости, но и не выказал какого-то недовольства. Он вышел на стук, подсвечивая себе лампой, и, узнав Галлена, сказал:
– А-а, это ты, ваша милость! За кем пришел на этот раз?
– Не бойся, не за тобой.
– Если за мной, я бы, наверное, и не узнал. Идите к воротам, я сейчас открою.
Вскоре ворота открылись, и, пока гости заводили животных в небольшой крытый дворик, Штиблет, так звали старого вора, внимательно осматривал улицу.
Закрыв ворота, он показал, куда поставить жеребца, а куда мула.
Решив вопрос с животными, Штиблет проводил Клауса с Ригардом в крохотную комнатку под крышей, а потом они с Галленом пошли поговорить.
Для этого Штиблет проводил гостя в подвал, в котором Галлену уже приходилось бывать.
Как и в прошлый раз, стоило Штиблету зажечь лампу, взору гостя предстали многочисленные полки, заставленные смятыми серебрёными кубками, коврами, большими кусками дорогих, расшитых золотом портьер, сапогами со шпорами, доспехами и горностаевыми мантиями.