Стрельба по «Радуге»
Шрифт:
— Кто у телефона? — спросил совсем не старый голос, привыкший командовать.
— А вы сами-то — кто? — не нашел ничего лучшего Грошев. С какой стати он вообще обязан представляться кому-то? Да еще по мобильному телефону Андрея?! И тут его, в буквальном смысле, обожгло. Так там же, наверное… Не может быть! Неужели?!
Но взявший там трубку, видимо, успел узнать фамилию звонившего к Ловкову, и потому не стал повторять вопроса, а произнес уже утвердительно:
— Господин Грошев, постарайтесь в ближайшие час-полтора никуда не отлучаться со своей службы. К вам подъедут, чтобы задать несколько важных, в первую очередь для вас, вопросов. —
«Что ж это такое?! Не вешай клюва — не утешение, а еще большая озабоченность… И этот голос — требовательный и очень неприятный, уж точно не несущий доброй весточки. Кто ж это такой?.. А, может, бросить все, послать их по дальнему адресу и уехать домой? Прихватить чего-нибудь по дороге… Что-то грудь давит, надо бы основательно расширить сосуды, что ли?..»
Но окончательное решение так и не пришло, он решил еще немного подождать и вошел в свой кабинет. На службе он себе не позволял пить, но сейчас… В его сейфе — для особых случаев — всегда что-то было.
Грошев подолгу не отпирал сейфа, поскольку в нем у него не было никакой необходимости. Все нужные бумажки лежали в офисе у Андрея. А здешний сейф являлся чистой формальностью. Поэтому и фраза Егора насчет передачи дел прозвучала для Григория поистине смехотворно. Если не издевательски. Какие еще дела? Откуда они могут здесь быть? Есть комната охраны, есть посты, на них — люди. Как, например, — прочитал он когда-то или, может, слышал от кого-то, — сдают вахту моряки? «Справа — вода, слева — берег, вахту сдал… Вахту принял». Так и тут. Сдал — принял, и никаких ненужных разговоров… Ну, пусть подождут, пока он им «сдаст дела». Или передаст их? Один черт!.. А вот спокойный, хоть и напряженный заметно голос Андрея — он совсем не успокаивал, скорее, наоборот, заставлял еще больше волноваться. Оно как говорится? Нету большого шухера, нет и причины для волнений и, тем самым, повышать себе давление… А рюмочку — после вчерашнего — все ж таки можно… нет, даже нужно принять… Час-полтора, надо же? Но вот Андрей-то, значит, едет, а у него, Григория, в этом нет необходимости. Не зовут приехать. Чего ж в этом плохого?
Григорий Александрович уже поднес ко рту полстакана коньяку, когда его целенаправленную мысль оборвал телефонный звонок.
— Господин Грошев?
— Да, я.
— Григорий Александрович?
А вот это уточнение почему-то сразу показалось подозрительным. Но привычка из прошлой жизни сама подсказала ответ:
— Так точно, я.
— Отлично, — продолжил немного скрипучий голос. — У нас к вам просьба, Григорий Александрович. Мы просим вас подъехать в следственную часть главного следственного управления при ГУВД столицы, чтобы ответить на несколько интересующих нас вопросов, связанных с деятельностью организации, в которой протекает и ваша служебная деятельность. Вам не составит трудности подъехать к… одну минуточку… Вот, я буду вас ожидать в двенадцать ноль-ноль. Запишите адрес…
— Мне он известен.
— Тем лучше. Кабинет триста семь, старший советник юстиции полковник Федоров Геннадий Иванович.
«Блин! Одни полковники… — Грошев поморщился и сплюнул в сторону, вспомнив, что и он — тоже бывший полковник. — Вот и дождался… Даже стакан до рта не донес… И что теперь? Надо ехать, а то ведь и почетный эскорт пришлют… Нет, лучше самому…»
Но когда коньяк был выпит, Грошев, совсем неожиданно для себя, подумал, что ехать куда-то с таким запахом изо рта в высшей степени глупо. На
Давно Григорий Александрович не ощущал такой ясной и прочной свободы. Правильно говорили — еще в молодости: один стакан с утра, и ты весь день свободен! Ну, а если свободен, так какого хрена здесь, в этих стенах, где на него уже приказ повешен, груши околачивать? Домой надо! А эти? Следаки? Нужен будет — найдут сами. А ему не приказывали, а только приглашали, и он сам волен собой распорядиться, хочет он принять приглашение или не хочет. И вообще, пошли они все к…!
Долгая грубая тирада прогремела в пустоте небольшого кабинета и заглохла в плотных шторах. Грошев вылил в стакан остатки коньяка, махом осушил его и, даже не заперев за собой кабинет, отправился вниз, где рядом с проходной стояла его машина.
«Надо будет — найдут»… — тупо повторял он, чувствуя, как отступает головная боль, которая, оказывается, мучила его с раннего утра…
Глава шестая
ВОКРУГ ДА ОКОЛО
На Филин звонок бронированную дверь квартиры отворила довольно крупная и крепкая телом женщина в коротком, немного выше колен, атласном синем халатике, перепоясанном на талии чем-то вроде шарфа. Она с легким удивлением взглянула на невысокого гостя и замерла в ожидании, видимо, когда он представится. За эту короткую паузу Филипп успел рассмотреть женщину и даже сделать первые выводы.
Выглядит старше своих лет. Еще к минусам можно отнести ее твердый подбородок и полные щеки, которые, казалось, чуть свисали, как у бульдога, придавая «кирпичному» типу лица выражение суровости. А волосы — ничего, густые и черные, видимо, красит. Они толстым узлом собраны на затылке. И глаза — синие, красивые, еще не выцвели от возраста. Ну, а все, что ниже, — вообще в полном порядке. Грудь, талия, соответственно, бедра и плотные икры сильной женщины. Голова Филиппа доставала только до ее носа, но и это не беда — мал, говорят, золотник, да дорог…
— Здравствуйте, Татьяна… Прокопьевна? — он улыбнулся. — Надеюсь, вам успели сообщить обо мне? Я — Филипп Кузьмич. Извините, я ожидал встретить женщину… еще раз простите, в возрасте, но, ввиду того что вам еще далеко до «возраста», можете звать меня просто — Филя.
— Простофиля? — она улыбнулась удивленно, и правильно сделала, потому что улыбка мгновенно расплавила камень ее лица. И щеки втянулись.
— Можно и так, — засмеялся он в ответ. — А вы знаете… можно, Таня? — она машинально кивнула и он, не прерываясь на паузы, продолжил: — Вам удивительно идет улыбаться. Улыбайтесь перед зеркалом почаще, заботы будут гораздо меньше тревожить. Поверьте, по себе знаю… Так можно войти? Или… — он быстрым, но «проницательным» взглядом окинул ее фигуру… — Или, я не вовремя?
Она машинально тронула лацканы халатика на груди. А он мгновенно среагировал на этот ее жест: «Да не тут тебе надо, а полы впору вниз оттягивать». Но, очевидно, его легкая усмешка сказала ей меньше того, на что он рассчитывал, и Татьяна Прокопьевна, чуть отступив в сторону, сделала гостеприимный жест: проходите.
— Извините, Фи…
— … ля, — закончил он.
Она, наконец, открыто рассмеялась. Исчезла настороженность в глазах и, вообще, во всей фигуре, замершей, словно боксер в ожидании гонга. Либо борец-полутяж…