Стрелок из другого мира

Лекс Эл

– Вот мои ножи стоят по двадцать золотых каждый.

– Да уж не сомневаюсь, что не в медяках их цена считается. – усмехнулся я. – Но ты не сделала понятнее.

Фабиола задумалась о новом примере, но так ничего и не придумала.

Понять суть местного ценообразования я смог лишь под вечер, когда почувствовал, что проголодался. К тому моменту мы обошли уже, наверное, уже четверть города и я совершенно утратил понятие о том, где конкретно нахожусь. Конечно же, замок на холме был отлично виден из любой точки города, но вот

как к нему пройти и в отдельности – как пройти так, чтобы выйти к лестнице, - это оставалось большим вопросом.

А Фабиола будто не торопилась домой. Она все так же маленьким буксиром тащила меня за собой, без устали тараторя обо всем, что, по ее мнению, являлось интересным. У меня уже гудели ноги и болела шея от постоянных поворотов головы из стороны в сторону. Я уже подумывал о том, чтобы одернуть принцессу и попросить отправиться в замок, как вдруг я увидел нечто знакомое. Настолько знакомое, что, казалось, будто оно вместе со мной провалилось в непонятную червоточину и оказалось выброшено в новом мире.

Я увидел торговца шаурмой.

Этот вертикальный гриль, правда не электрический, а наполненный пышущими жаром углями и вращаемый не мотором, а спиральной пружиной со специальной ручкой для подкручивания и плоский широкий нож без острия для срезания готовых кусочков не спутать ни с чем. Я остановился, как вкопанный, наблюдая за невысоким толстячком, который ловко срезал куски с поджаривающегося мяса, тем же ножом и дополнительно – чем-то вроде шпателя, укладывал мясо на плоскую круглую лепешку, поливал из бутылочек всякими соусами, специальными железными щипцами добавлял салат и все тем же шпателем заворачивал готовую натуральную шаурму! И все это – не касаясь самих продуктов руками!

В качестве напитка толстячок продавал что-то пенящееся и темное, разливая это в – я не поверил своим глазам! – настоящие одноразовые бумажные стаканчики!

А самое главное – возле его тележки стояла очередь из желающих отведать уличного фастфуда, и пусть она была небольшой, всего-то в три человека, но при скорости работы толстячка, а он тратил никак не больше тридцати секунд на каждую шаурму, эта очередь должна была рассосаться максимум через две минуты.

Но она не рассасывалась, потому что на место каждого ушедшего подходил новый желающий.

Я дернул Фабиолу за руку, привлекая к себе внимание. Мотнул головой на торговца:

– Это что?

– Это? – принцесса сморщила носик. – Уличная еда. Стико называется. Примерно год, как появилась у нас.

– Вкусно?

– Понятия не имею, ни разу не ела. Ты что, голоден?

– Очень. – признался я и пошел к тележке.

Фабиола уперлась:

– Давай дома поедим! Я тоже проголодалась, но это не повод есть… всякое…

Последние слова она произнесла заметно тише и они явно не были тем, что она планировала сказать изначально. Я с ухмылкой посмотрел на снова спрятавшуюся под капюшоном принцессу и снова потащил ее к палатке:

–

Повод.

Я взял два «стико» и два стаканчика напитка, оказавшегося чем-то вроде кваса, только с привкусом лимонада «Байкал». Если Фабиола не будет, я съем за нее – здешняя шаурма была раза в полтора меньше, чем я привык, так что я осилю две.

С едой в руках я покрутил головой, раздумывая, где бы теперь сесть и перекусить. Фабиола поняла меня даже без слов – схватила за руку и потащила за собой. Так продолжалось примерно квартал, после чего здания вокруг расступились и мы оказались на маленькой площади, вымощенной строгими каменными плитами два на два.

В центре площади шумел и кидался прозрачными струями большой фонтан, изображающий высокого мужчину с властным выражением лица. Он держал левую руку поднятой, с зажатым в ней мечом, а из пальцев правой лились струи воды. На голове статуи виднелась массивная корона, из зубцов которой тоже лилась вода. Искусные инженеры ловко направили струи так, что те текли по лицу мужчины и казались слезами, исчезающими в густой бороде.

Людей на площади почти не было, только парочка, сидящая на лавочке в другом конце, и пара ребятишек, не сводящих взгляда с фонтана.

Фабиола села прямо на бортик, привычно свесив ноги и держась за край руками. Я сел рядом, кое-как поставив уже изрядно размокшие стаканчики, и наконец укусил свой стико.

Это было волшебно. Насколько бы ни была вкусна шаурма Земли, даже самая лучшая из них, не могла сравниться с этим блюдом. Здесь не было огурцов и помидоров, но было что-то иное, какая-то другая трава и явно какие-то другие соуса, которые добавляли вкусу свежести и легкости. Так и хотелось назвать этот вкус «зеленым», и других эпитетов ему просто не подбиралось.

Глядя на меня, Фабиола тоже не вытерпела и вырвала второй стико у меня из рук. Осторожно принюхалась, с сомнением посмотрела на меня еще раз, а потом откусила чуть ли не четверть сразу. Медленно пожевала, анализируя свои ощущения…

А потом ее глаз расширился от изумления, она снова посмотрела на стико в своих руках и медленно наклонила голову к плечу. Так же медленно, как и до этого, дожевала, проглотила и запила. Прикрыла глаз, прислушиваясь к себе.

– Я тебя обожаю. – тихо сказала она и откусила еще один кусок. – Это очень вкусно. Никогда в жизни такого не пробовала.

Я усмехнулся и не стал ей говорить, что я – тоже.

А еще не стал говорить, что, в общем-то только что провернул с ней классический прием любых любовных драм, подразумевающих отношения двух партнеров из разных социальных слоев.

– У нас это называется «шаурма». – резюмировал я, доев последний кусочек. – Но у нас оно не такое вкусное.

– Да? И в чем отличие? – поинтересовалась Фабиола, едва-едва осилившая половину. Ела она как птичка – откусывая кусочки и подолгу их прожевывая. Дворцовый этикет, не иначе.