Стрелок из другого мира

Лекс Эл

Все, чего я хочу - это маленький, крошечный заусенец, который я сделаю своими руками.

Нет, не руками. Я его сделаю магией. А руки лишь покажут, где он образуется.

Шесть протонов, шесть нейтронов, шесть электронов.

Я открыл глаза. Посмотрел на кусочек графита в своей руке. Поднес его ближе к глазам, повертел немного и даже царапнул пальцем.

Ноготь зацепился за углубление в углероде.

Да быть того не может. Наверняка я как-то криво сломал, и оно там уже было... В конце концов, может, этот грифель произвели кривым и эта царапка там всегда

была!

Я снова сжал грифель в пальцах, закрыл глаза и достал из памяти модель углеродного атома. Сознание снова помутилось и поплыло в сторону, зато теперь катаемый в пальцах грифель я будто бы видел этими самыми пальцами! Я точно понимал в каждый момент времени, как именно располагается этот кусочек графита, каким концов куда он повернут и даже где располагается засечка, сподвигнувшая меня на второй эксперимент! Я будто видел свой объект испытаний, но видел не глазами, а осязанием!

Шесть протонов, шесть нейтронов, шесть электронов!..

Я принялся ставить ногтем на грифеле засечки, наблюдая как они появляются на "виртуальном" углероде, существующем только у меня перед глазами. Ставя каждую новую, я подворачивал ноготь, будто бы подколупывая, отгибая получившийся кусочек наружу, словно нарезая на грифеле стружку. Закончив, я повернул грифель и, не открывая глаз, продолжил работу.

Закончил я только тогда, когда грифель в моем руке совершил полный оборот вокруг своей оси. Глубоко вдохнул, поднес грифель к глазам и открыл их.

Крошечный кусочек грифеля походил на украшение из сельдерея, которое мне однажды подали к салату в японском ресторане - он был такой же пушистый, будто раскрывшаяся елочная шишка. Равномерная такая елочная шишка, одинаковой толщины по всей своей длине. Подрезанные ногтем кусочки задорно топорщились, свет блестел на острых гранях. Грифеля в середине осталось так мало, что, когда я попытался поудобнее перехватить пальцами, он сломался пополам и выпал из моих рук.

Но я не спешил нагибаться и поднимать его. Во-первых, я его все равно не найду. Во-вторых, если я смог сделать еще раз, значит, смогу и еще, невелика потеря.

Вот только... Говоря честно, так до конца и не верилось, что я действительно смог. И уж тем более - до конца не было понятно, как именно я это сделал.

Глава 19

Винья была очень озадачена моим появлением. Я завалился к ней сразу как проснулся, не успев даже позавтракать, да и не выспавшись толком - всю ночь меня преследовали протоны, нейтроны и электроны и гениальная, граничащая с безумной, идея, которая, если я прав, поднимет мои возможности на принципиально новый уровень. Поэтому, едва забрезжил рассвет, я решил прекратить мучиться, встал, оделся и поспешил по светло-зеленым линиям-ориентирам, надеясь, что Винья не поджарит меня огненной стрелой или чем они тут кидаются.

Винья не поджарила. Но она была не сильно довольна, куталась в белый халат с синими обшлагами, зевала, хмурила тонкие соломенные брови и никак не могла понять, чего я от нее хочу.

– Ну таблица, в которой находятся все известные химические элементы!
–

активно жестикулируя, объяснял я.
– Неужели у вас ее не придумали? У нас... Черт, я же не знаю, когда у нас ее придумали!

Я досадливо махнул рукой - кто ж мог подумать, что не самое лучшее знание химии сейчас со мной сыграет такую злую шутку. По химии у меня всегда были от силы тройки, а чаще - двойки, очень уж любила меня учительница в школе вызывать к доске.

– Так, ладно.
– я решил зайти с другого конца.
– Вещества состоят из молекул, это вы знаете? Кристаллические решетки так, все такое.

– Знаем.
– Винья кивнула лохматой со сна головой.
– Твердое вещество твердое потому, что молекулы в нем находятся близко друг к другу, жидкое - чуть дальше, газообразное - совсем далеко. Это открыли еще двадцать лет назад.

– Отлично, а про атомы?

– Да, из них состоят молекулы.
– снова кивнула Винья.
– Разные атомы составляют разные молекулы.

– А сам атом это что?

Винья недоуменно пожала плечами:

– Мельчайшая часть вещества.

– Нет!
– обрадованно стукнул я кулаком по столу.
– Атомы это не мельчайший квант вещества!

– Ква...
– Винья нахмурилась.
– Ква? При чем здесь лягушки?

– Лягушки?

Я сначала тоже не понял, потом до меня дошло.

Лягушки, ха. Смешно.

– Да нет же, не лягушки, а...

Я покрутил рукой, подбирая слова, в итоге махнул рукой:

– Похер. Короче, атом это не самая маленькая частица вещества, атом тоже состоит из других частиц. Говоря конкретно - из протонов, нейтронов и электронов.

Я нарисовал на листе пресловутый атом углерода, закрасил протоны, а на электронах нарисовал знаки минуса и стал тыкать в рисунок прихваченным с собой карандашом как указкой:

– Протоны и нейтроны составляют ядро, а электроны летают вокруг.

– Правда?
– удивилась Винья.
– Летают вокруг? Сами по себе?

Ох, это будет очень сложно объяснить... Особенно если учесть, что я сам не до конца понимаю, как именно они летают. Если подходит к вопросу с точки зрения классической механики и закона сохранения энергии, то летать вечно они просто не могут - рано или поздно притяжение ядра скорректируют их орбиту так, что электроны рухнут на него, как рухнет искусственный спутник планеты, если не будет постоянно корректировать свою орбиту. Но у электрона нет маневровых двигателей, а падать - не падает. Блин, магия какая-то получается...

Точно!

– Да!
– я кивнул.
– Магия заставляет их летать.

Главное, чтобы Винья не нашла слабое место в моих рассуждениях и не спросила, как же летают электроны в моем мире, в котором нет магии.

Но, кажется, ей было не до того. Она удивленно потерла нос:

– Правда?

– Абсолютная!
– безапелляционно ответил я.
– Так вот, количество протонов, нейтронов и электронов в каждом атоме как раз и определяют атомом какого вещества он в итоге станет. Как конструктор, в котором из одинаковых частей ты собираешь разные конструкции!