Стрелок из Салмы
Шрифт:
– Хорошо, учтём, - сказала Айна, дойдя пальцем до ещё одной коричневой крепости, размером существенно меньше, чем Эстагард.
– Это же владения барона Череша. Надеюсь, вы не собираетесь туда? – спросил Тариус испуганным голосом.
– Именно туда мы и собираемся. Через его края проходит единственная дорога до нужного нам места.
– Ну тогда вы должны знать, что в привычке барона – хватать таких странников как вы и отдавать на растерзание своему монстру-громиле по прозвищу «Два вопроса». А уж что барон делает с красивыми девушками – я промолчу. Даже король Дар
– Я всё это знаю, Тариус, но и мы не лыком шиты, как ты успел заметить. – Айна продолжала вести рукой, на этот раз изменив направление на восток в сторону глухих лесов и непроходимых болот.
– Ты с ума сошла, Айна? – Тариус стал бледнее призрака. – Туда никто не ходит в здравом уме.
– А мы пойдём, - сказала Айна, когда рука её достигла края карты. – Цель наша ещё дальше, но, надеюсь, очертания пути теперь понятны всем.
– Вот тут мы с вами разделимся.
– Мозолистый кулак Байлура стукнул по карте в районе владений барона Череша и двинулся на северо-запад, в сторону гор, куда вела другая дорога.
– Вы как черви поползёте в свои топи, а я, как и положено гному, направлюсь в светлые горы за ожерельем для Розалинды. Там и воздух посвежее будет.
– Да вы все тут безумцы, - Тариус смахнул пот со лба и отошёл от карты. – Вы все – безумцы.
– Безумству храбрых поём мы песню, - заорал Саир. – Главное, чтобы не похоронный марш, - сказал он уже тише. – Слушай, Тариус, а у тебя нет второй такой же карты? Мне понравилось, как мы в прошлый раз торговались. А Айне понравилось за меня платить.
Тариус с Айной одновременно выставили перед его носом жирные фиги.
Глава 20
– Ну что, без свидетелей наконец расскажешь, где шлялся на самом деле? – спросила ехавшая верхом Айна, бросая взгляд на развалившегося в телеге Байлура, пугавшего своим храпом мышей-полёвок в придорожных лугах.
Дорога, уходившая из Эстагарда на север, петляла среди полей и заросших редкими лесами косогоров. Пару склянок назад, после трогательного прощания Саира с Фар, компашка ухватилась за нужный волшебный волос, подожгла его и, как и было обещано тёмной эльфийкой, через мгновение оказалась в поле за городскими стенами. Некоторое время ушло на поиск покинувшего ранее город с лошадьми Тариуса, и в путь втроём они отправились только после раннего обеда. Айна ехала верхом на своей красавице Ивиль, а Аметиста с другой лошадью запрягли в телегу.
– Что за неверие, мышонок? – возмущённо повёл плечами Саир, тоже разместившийся внутри телеги и державший в одной руке вожжи. Второй рукой стрелок со скуки ловил мух, отпуская пойманную жертву на волю каждый раз после поимки. – Всё было именно так, как я и рассказал в доме у Тариуса. Мог лишь слегка приукрасить, но в плену я точно побывал.
– Хватить врать. Верю лишь в то, что провёл там больше одной ночи. А вот всё остальное... Ты на себя в зеркало смотрел после возвращения? Щёки как у хомяка перед зимней спячкой. Прибавил в весе пару камней, не меньше. Тебя пончиками там пытали?
Саир озабоченно похлопал себя по щекам.
– Ты всё равно
– Не поверю во что?
– Из-за чего у меня раздулись щёки. Вернее, изначально раздулось всё, но только щёки не до конца сдулись.
Айна нахмурилась и даже попридержала на мгновение лошадь.
– Ну и...? Попробуй, вдруг на этот раз поверю.
– Одна из жутких пыток в аду заключалась в том, что огромная морщинистая жаба надувала меня через трубку. Мстила за прижизненные муки.
– Дальше можешь не продолжать, - Айна ускорила шаг Ивиль. – Всё-таки права была моя мама насчёт таких как ты.
– И что же говорила твоя мудрая эльфийская мама?
– Она говорила, что лучше промолчать, когда ничего приличного в ответ сказать не получается.
– Значит твоя мама умела ругаться молча? – Саир перешёл на заговорщический шёпот. – Отличный навык. Говорят, за полуночной стороной живёт народец эштимов. Они никогда не дерутся и не кричат, а когда ссорятся, то просто стоят и молча не отрывая взгляда смотрят друг на друга. Прикольные у них драки в тавернах: все вдруг замолкают, глядят в упор и пыхтят. Даже руками не машут. Пока кто-нибудь случайно не чихнёт или не зевнёт. Тогда все заново начинают непринуждённо болтать. Твоя мама случайно не оттуда родом?
– Давай уже сменим тему. А то я начинаю скучать по прошедшей ночи, когда ты не мельтешил перед глазами.
– Как скажешь, мышонок.
– Опять за своё?
– Хорошо. Как скажешь, Айна. Давай сменим тему. Я давно уже хотел тебя спросить об одной чрезвычайно волнующей меня вещи.
Айна задумчиво взглянула на стрелка.
– О какой именно?
Саир в этот момент поймал муху, прислонил кулак к своему уху и стал слушать с блаженным взором.
– Нууу? – поторопила его Айна.
– Подожди. Кажется, муха что-то хочет мне сказать, но из-за цокота копыт никак не могу разобрать. То ли бзззууу, то ли бзззыыы.
– Ты можешь быть серьёзным хоть одну минуту? Так что ты хотел спросить?
Саир открыл кулак, выпустил насекомое, отряхнул ладони и уставился на Айну.
– Это касается наших с тобой отношений.
Айна засмеялась в голос.
– У нас нет с тобой никаких отношений, кроме как у заказчика и исполнителя. Или ты что-то другое имеешь в виду?
– Я имею в виду постоянно растущее напряжение между нами... Буйство эмоций. Фонтан красок и ураган чувств с твоей стороны.
– О чём это ты?
– Ну... ты же сама понимаешь. Передо мной сложно устоять. Я и сам не смог бы, будь на твоём месте. Так что я вполне пойму если ты перестанешь наконец скрывать правду от меня, да и от себя тоже, и откроешься.
– Ты сейчас серьёзно всё это сказал?
– Ты же просила меня быть серьёзным. Вот я и решил сделать первый шаг. Приоткрыл дверцу своей души.
– Свинья.
– Да, кабаны в этом году совсем оборзели. Уже второй за день на дорогу выбегает.
– Я говорю, что ты – свинья. Мерзкий, самодовольный, неотёсанный хряк.
– Айна даже плюнула в сторону обочины. – И знаешь что – закрой обратно свою дверцу, оттуда повеяло чем-то очень несвежим.