Стрелок
Шрифт:
Едва не вывалившись из седла, с трудом удерживаюсь и в недоумении пытаюсь осознать, как это возможно. Мне будто надели на голову пыльный мешок. Моё обоняние вновь стало каким-то кастрированным. Не чую ничего за пределами ближайших нескольких метров, хотя ещё секунду назад улавливал запах оружейной смазки и острых специй от передового дозора в сотне шагов на восток.
Зрение резко ухудшилось, и я с трудом различаю очертания валуна у обрыва, а ведь ночь выдалась ясная и светлая. Над головой висит полная луна, и ещё вчера этого
Одну за другой пытаюсь врубить различные способности, но они не отзываются. Вдобавок я больше не улавливаю эмоциональное состояние своей спутницы. Меня, словно отрезали от всех инструментов, к которым я привык слишком быстро. Выбили костыли, как сказала бы Арианнель.
Она сидит, сгорбившись, на своём железном скакуне и в прострации смотрит в пустоту. В эту минуту с заострившимися чертами лица ещё больше напоминает древнюю старуху. Тряхнув головой, Горгона медленно спрыгивает на землю со своего парализованного коня и дважды хлопает по его корпусу.
После чего начинает… танцевать.
Каблуки её сапог ритмично стучат по земле. Руки то ложатся на пояс, то взлетают в воздух. Она самозабвенно кружится на каменном пятачке, выбивая из земли энергичную мелодию.
У меня в голове всплывает только один вопрос: «Мать, тебе нормально?»
Ближайшая дурка очень далеко, попробуй дотащи туда упирающуюся Супернову.
Пока я охреневаю, Арианнель заканчивает топтать дорогу и переводит на меня невозмутимый взгляд.
— Вот, что такое люмичантра, — озвучивает она.
Готовлюсь услышать смесь невразумительных звуков, но в наушнике звучит вполне понятная речь. Значит, Универсальный переводчик работает без арканы. Обычный механизм.
— Ну да, — киваю я.
Самое же время для плясок.
Усилием заставляю себя сосредоточиться и провожу ревизию. Экстрамерное хранилище не отвечает. Не могу ни убрать что-либо внутрь, ни достать. Хорошо, что револьверы всегда висят у меня на поясе, а винтовка — не ремне за спиной. Правда, не знаю будут ли они вообще стрелять. Неплохо бы это проверить, но в горах звуки распространяются очень далеко. Начну палить и переполошу всё поселение.
В специальном отсеке брони есть Регенеративный инъектор ступени С. У поясницы закреплена рукоять кнута. Вот от неё особого шума не будет, лишь иллюминация, что тоже нехорошо, но лучше стрельбы.
Взяв ребристую металлическую ручку, давлю на кнопку, и оголовье Плазменного Змея привычно выбрасывает из себя белоснежный канат. Так, уже хорошо, по крайней мере, я не безоружен. Возвращаю оружие на место, а заодно делаю вывод, что не всё в этом новом мире работает на аркане. Это радует.
Трансивер включается, но я не могу ни написать, ни позвонить кому-либо. Как тот самый мобильник, у которого не ловит сеть. Картограф готов вырисовывать очертания ближайшей местности, но не желает помечать сигналы живых существ. Видимо, он их улавливает по аркане. Экстрактор проверить пока не на чём.
Остался один последний эксперимент.
Быстрым шагом, я отхожу вверх
— Граница здесь, — сообщаю я своей спутнице.
Та подходит ко мне, с наслаждением встряхивается и недоверчиво таращится в сторону поселения.
— Бесовщина какая-то, — выдаёт она.
— Есть многое на свете друг, Стрелоцио, что и не снилось нашим мудрецам, — с ехидством в голосе замечаю я.
Арианнель отвечает мне нечитаемым взглядом.
На всякий случай, вытаскиваю из кольца пару единиц обычного огнестрельного оружия и убираю во внутренние отсеки брони. Если Челюсти подведут, по крайней мере у меня будет несколько проверенных Кольтов 45-го калибра.
Нажав на пульт управления, пытаюсь спрятать свой ховербайк в Экстрамерное пространство, но тот явно этого не хочет. Поскольку он лежит за чертой, где Сопряжение не властно, ничего не происходит.
С матами и кряхтением вдвоём мы с трудом оттаскиваем вначале мой транспорт, а потом и Горгоны за невидимую границу, и, наконец, убираем его. В какой-то момент даже думал, что у нас ничего не получится — пупок развяжется.
— Жилые здания были где-то там, — вытирая пот со лба, замечает женщина и указывает на точку впереди по левому краю.
— Верно. Давай попробуем добраться туда.
С вернувшейся возможностью видеть в темноте, хорошенько рассматриваю окружающую местность.
Лагерь выживших расположен посреди древнего, заросшего карьера. Массивные террасообразные склоны каменоломни, словно гигантские ступени, представляют собой естественную крепость, обеспечивающую не только защиту, но и великолепный пейзаж.
От посторонних глаз долину защищают высокие каменные скалы, поросшие чем-то похожим на дикий виноград, а с дальнего края каскадами низвергается водопад. Не знаю, было ли так всегда или кто-то изменил русло реки, чтобы обеспечить постоянный приток свежей воды. Возможно, ещё шахтёры использовали её, чтобы привести в действие какое-то оборудование.
Где-то в недрах карьера по словам Конрада скрыт весьма интимный секрет — вертикальные шахты ракетных установок. Возможно, даже бункер. Где находится вход, сказать невозможно, его эффективно замаскировали от случайных наблюдателей.
Основная часть местного поселения расположена на возвышенных террасах, которые когда-то служили площадками для добычи полезных ископаемых. Временные жилища прилепились к каменным стенам, и я вижу, что модульных построек Сопряжения среди них нет.
Похоже, оставшиеся в живых люди изобретательно переоборудовали заброшенные карьерные сооружения, включая грузовые контейнеры, в функциональные жилища. Если здесь всем заправляют военные, неудивительно, что они не пустили выживших в свой бункер.