Стрелы Сехмет
Шрифт:
— Об этом наверняка скажут в новостях.
Хропотов кивнул.
— Потом посмотрим. Сейчас главное переправить вас в Москву. Там мы сумеем вас защитить. Во всяком случае, спрятать. Наши технологии превосходят имеющиеся в распоряжении военных. Не считая тех, которые использовали, чтобы влезть вам в голову, конечно, — добавил разведчик. — Но я уверен, что заговорщикам помогали на Авалоне. Более того, скорее всего, это их разработка.
— Теперь она в руках военных, — заметил я.
— Возможно, её успели уничтожить.
— Если учёных с Авалона захватили, они сумеют всё восстановить. Заставить их это сделать — не проблема.
— К сожалению, — согласился Хропотов.
Он
— Как нас могли опередить?!
Хороший вопрос. Я бы даже сказал: отменный! Лучше него только мамин яблочный пирог.
— Ясно, что «Азраил» разработали на Авалоне, — проговорил Хропотов. — Там же копались в ваших мозгах. Скорее всего, военные его уничтожили, чтобы замести следы.
— Значит, во главе заговора стоит Таросов?
Хропотов коротко кивнул.
— Мы думаем, что да. Но он действует не один, само собой. Существует группа высокопоставленных военных, которые недоступны для допросов и прочих вмешательств. Официальных, я имею в виду. Поэтому приходится всё делать аккуратно. В принципе, высшее руководство армии действует при поддержке Архангелов. Того же Реншина, например. И они настолько уверены в своей неприкосновенности, что даже не очень-то маскируются. Об этом говорит и оружие, которое используют заражённые, и то, что врезавшийся в мою машину грузовик вёл списанный с военной службы киборг. Конечно, всё это не доказательства, но нам они и не требуются. Наше дело — опережать и предотвращать, а с бюрократической волокитой мы бы только на обгоревшие остовы любовались — вот как сегодня, — Хропотов показал большим пальцем назад, туда, где остались развалины Жосьен-Морди.
Когда мы подъехали к городу, и я заметил небольшую закусочную в полусотне метров от шоссе. Белёное двухэтажное здание с красной рубероидной крышей, окружённое пальмами и невысокой чугунной оградой. Перед ним выстроились десяток грузовиков и около дюжины легковушек.
— Предлагаю перекусить, — сказал я. — И мне нужно в туалет.
— У нас мало времени, — нахмурился Хропотов.
— Ничего, полчаса погоды не сделают. Если нас засекли, то знают, где мы, а если нет, то тут не найдут.
— Мне это не нравится, — проговорил разведчик, но свернул с дороги.
Мы припарковались между серым седаном и пустым туристическим автобусом. Я взял сумку и вылез из машины.
— Зачем вам сумка? — окликнул меня Хропотов.
— У меня там гигиенические принадлежности. Не доверяю я этим общественным сортирам: того и гляди что-нибудь подхватишь. Поэтому всё вожу с собой. Возьмите мне отбивную с картошкой и фасолевый суп, — добавил я, направляясь к туалету.
— Может, зайдём в закусочную? — предложил Хропотов, провожая меня взглядом. — Там тоже есть сортиры.
— А если очередь? — отозвался я, не замедляя шаг. — Мне припёрло.
Разведчик хотел ещё что-то сказать, но я открыл дверь пластмассовой кабинки и исчез из его поля зрения.
Пахло в сортире мочой, дерьмом и хлоркой — владельцы придорожного ресторанчика даже не сочли нужным разориться на более-менее приличный освежитель.
Запершись, я сел на крышку унитаза и снял куртку и ботинки. Надорвав подкладку, достал плоский набор инструментов из керамопластика. Его невозможно засечь, если ищешь оружие. Я всегда ношу его с собой. Из рюкзака вынул коробку с электронной начинкой, а из полых подошв ботинок, вытащив стельки, извлёк детали дешифратора. Теперь нужно было всё это собрать, и быстро. Благо, опыт у меня имелся. У меня было минут десять — потом припрётся Хропотов. Если не явится раньше, что более вероятно. Впрочем, возможно, он будет следить за кабинкой, чтобы удостовериться, что я не сбегу, и тогда у меня будет минут
Я работал быстро, привычными движениями соединяя и скрепляя детали. Бросил взгляд на часы — ещё минуты три. Закончив с дешифратором за две, вытащил пистолет, проверил его, снял с предохранителя и сунул за ремень. Надел куртку и обувь и отодвинул защёлку на двери. Теперь оставалось только ждать.
Через пару минут раздались приближающиеся шаги. Торопливые, но мягкие — каучуковые подошвы армейских ботинок приглушали звук. Перед дверью Хропотов остановился и секунд десять прислушивался.
— Адитумов? — произнёс он негромко и постучал костяшками пальцев по двери.
Я молчал. Сердце билось чуть быстрее, чем обычно, но я оставался спокоен — мне не привыкать. Хропотов толкнул дверь и заглянул в кабинку. Я среагировал мгновенно: резкий удар по шее, и он ударился головой о стенку. Не теряя времени, я затащил его внутрь и посадил на крышку унитаза. Захлопнув дверь, задвинул щеколду.
Разведчик открыл глаза и ошалело уставился перед собой. Я взял его левой рукой за волосы, а правой с размаху всадил ему в висок дешифратор. Конечно, я убивал людей на войне много раз, но, видимо, так и не смог к этому привыкнуть. Поэтому обмякшее тело Хропотова вызвало у меня отвращение. Стараясь не смотреть на закатившиеся глаза и стекающую по щеке кровь, я подключил дешифратор к своим имплантатам — для этого соединил его двумя проводами с разъёмом в своих волосах. Если в теле разведчика есть электронные системы, я возьму их под контроль и скачаю с них всю информацию. Но главное — заберу воспоминания Хропотова. Человеческий мозг — такой же биологический носитель, как и СНК-репликатор, и я смогу снять с него копию. Всё, что было известно разведчику, станет известно и мне. Но надо торопиться: мозг скоро умрёт, и информация исчезнет. Так что у меня было всего несколько секунд. Нажав активацию, я зажмурился — потому что знал: сейчас мой мозг «взорвётся»!
Вспышка, острый приступ тошноты, сердце бьётся как ненормальное, кожа покрывается мурашками, руки и ноги холодеют — всё это происходит в один миг. Меня швырнуло на пол туалета, тело свело судорогой. Я бился обо всё подряд, вены растягивались в бесконечные магистрали, мозг закипал, перед глазами проносились размытые образы — ничего чёткого, просто разноцветная полоса трафика. Информация перемещалась в мою голову, записываясь на ДНК клеток. Потом я смогу выбрать из неё то, что мне нужно, но сейчас я был вынужден «качать» всё подряд: от первых воспоминаний Хропотова до последней запечатлевшейся в его мозгу картинки, на которой я бью его по шее. Меня переполняли образы, эмоции, желания, страхи. Я сходил с ума! Хотелось прекратить, остановить трафик, но это было невозможно: тело не слушалось меня. Пока Хропотов не будет полностью выжат, я не смогу встать. Приходилось терпеть и молиться о том, чтобы выдержать, не стал полным идиотом, в голове которого перемешались свои и чужие воспоминания.
Почему я решился на этот крайний шаг — убить Хропотова? Потому что он мне солгал. Я точно это знал, ведь я дал ему неверный адрес. Дивов ждал меня не в Жосьен-Морди. Эту деревню я назвал, чтобы проверить, как отреагирует Хропотов и те, на кого он работает. Разумеется, я не думал, что они пришлют авиацию.
Думаю, генерал сообщил своим людям о том, куда мы едем, когда выходил из машины, чтобы справить нужду. Он довольно убедительно выдавал себя за контрразведчика. А может, и правда, был им — кто их, конспираторов, разберёт? Но в любом случае Хропотов, конечно, состоял в заговоре с Таросовым. Где-то поблизости должны быть его люди. Уверен, они видели, как Хропотов «вошёл» в туалет. Возможно, даже слышали выстрелы, если у генерала есть микрофон.