Стригунки
Шрифт:
— Смотри! Вон идет Евстратова, — сказал Олег.
— Ну и что ж! — задорно ответила Наташа и не выпустила руку Олега.
Глава сорок восьмая
Иван Дмитриевич продолжал проектировать завод-автомат, предназначенный для массового выпуска электрических кирпичей. На доске рядом с книгами появилась ватманская бумага, готовальня, остро отточенные Васей карандаши. Но вскоре Иван Дмитриевич понял, что, сидя в постели, чертить тушью невозможно. Он понял, что без посторонней помощи ему не обойтись. То и
— А ну-ка, Василий, не посчитай за труд, перечерти-ка поаккуратнее вот эти линии.
Чертежник Вася был не сильный, но все задания отца выполнял очень старательно.
…После того как печка стала давать ток, Наташа к Фатеевым ходить перестала. Олегу Зимину вырваться удавалось редко. Зато Никифоров, Птаха и Мухин бывали здесь ежедневно.
Коле нравилось говорить с Иваном Дмитриевичем о новой технике, о политике. Птаха любил послушать воспоминания Фатеева о прошедшей войне.
Мухина главным образом занимала печка. У него никак не укладывалось в голове, что такое несложное устройство превращало тепловую энергию в электрическую. Женя подсаживался к печке и подключал к ней то паяльники, то лампочку. Его восхищало то, что электрическая цепь печки не боялась коротких замыканий.
С приходом ребят в доме наступало оживление, что очень любил Иван Дмитриевич.
Несколько раз ребята заставали Васю за чертежной доской. Узнав, почему Вася так усердно занялся черчением, Олег предложил:
— Фатей! А что, если чертежи будет делать весь отряд?
— Весь отряд! — передразнил его Коля. — Ты за весь отряд не ручайся! Вспомни, как с печкой было…
Однако предложение Зимина Коле понравилось.
Слух об электрическом кирпиче быстро распространялся не только по классу, но и по школе. Наташа рассказала о том, как опробовали печь, многим девочкам. Олег, захлебываясь от восторга, пропагандировал изобретение Фатеева среди ребят и обещал, если разрешит Иван Дмитриевич, показать кирпич всему отряду.
Когда Вася по просьбе Зимина принес в школу кирпич, Поликарп Александрович повел ребят в физический кабинет и, слушая объяснения, которые ему наперебой давали ребята, изготовлявшие кирпичи, принялся изучать изобретение Фатеева.
— Вы его на плитку поставьте, — советовал Коля. — Тогда лампочка загорится.
— Подожди, подожди, Никифоров, — умерял его пыл учитель.
Поликарп Александрович принес из лаборатории выпрямитель, к его выводным клеммам подключил провода, идущие от кирпича, и включил выпрямитель в сеть. Загудел понижающий трансформатор.
— А вы тепло и холод одновременно от своего кирпича получали? — спросил Поликарп Александрович.
— Нет, — ответил Вася. — Но папа говорил, что можно.
— А вот мы сейчас получим.
Через несколько минут Поликарп Александрович пощупал кирпич со всех сторон и сказал ребятам:
— Пожалуйста, пробуйте.
— Одна сторона теплая, а другая холодная! — воскликнул Олег.
Все по очереди щупали кирпич, и все убеждались, что это так.
Затем кирпич был продемонстрирован всему отряду. Каждому хотелось посмотреть на кирпич
Поликарп Александрович сказал ребятам, что электрический кирпич — это шаг в третье тысячелетие. Что время двигают вперед не только взрослые, такие, как Фатеев, но и ребята, такие, как Никифоров, Фатеев, Мухин, Зимин, Губина.
Затем Поликарп Александрович начал демонстрацию электрического кирпича. Кирпич, подключенный к выпрямителю, охлаждался и накалялся! Кирпич, положенный на плитку, зажигал лампочку карманного фонаря!
Ребята окружили стол, щупали кирпич, рассматривали лампочку.
— Вот что, друзья, — сказал Поликарп Александрович. — Олег Зимин предложил выполнять чертежи Ивану Дмитриевичу Фатееву всем отрядом. Предлагаю организовать чертежный кружок и берусь кружком руководить.
— Ну, кто хочет в кружок записаться? — И Коля Никифоров, вооружившись ручкой, сел за стол.
«Никифоров», — написал он свою фамилию и посмотрел на ребят.
— Зимин… Мухин… Губина… Фатеев. Ну, кто еще? — спрашивал Никифоров.
Руку подняла тихонькая Аннушкина.
— Запиши меня, Никифоров, — сказала она.
Около Аннушкиной поднялось еще несколько рук.
Желтков сидел как на иголках. Ему очень хотелось посмотреть электрическую печку, увидеть отца Фатеева, который изобретает, сидя в постели.
— Интересно! Кажется, и я запишусь, — сказал Желтков и посмотрел на Рема.
Рем презрительно посмотрел на него и процедил сквозь зубы:
— Давай, давай!
И Желтков так и не поднял руки.
Инна Евстратова знала: заяви она сейчас о своем желании вступить в кружок, тотчас вслед за ней потянется не менее пяти подруг. Она уже была готова поднять руку, как ее взгляд встретился с испытующим взглядом Наташи.
«Нет! — решила Инна. — И не подумаю!»
Коля поднялся из-за стола и сказал:
— А ты, Сорокина, запишешься? У тебя по геометрии самые красивые построения. Ты аккуратная, усидчивая.
Нина любила чертить, ей хотелось помочь изобретателю, но под пронизывающим взглядом Евстратовой она отмолчалась.
Желающих заниматься в кружке чертежников и помогать отцу Фатеева набралось пятнадцать человек.
Чертежный кружок приступил к занятиям. Ребята только и толковали, что о кроках, проекциях, масштабах и шрифтах. С каждым днем, как и рассчитывал учитель, в кружок приходили новые ребята.
Предложение ребят обрадовало Ивана Дмитриевича. В то же время он сомневался: не легкомысленно ли доверять детям чертежи автоматического завода? И все же он решился.
Каждый день к Фатееву стали приходить мальчики и девочки: бедовые и застенчивые, смекалистые и тугодумы. Чертежи иногда приходилось браковать, часто некоторые чертежи Иван Дмитриевич принимал скрепя сердце. Но он был счастлив. Счастлив тем, что дело двигалось вперед, что у него так много неутомимых помощников. Одно его тревожило: с каждым днем ему все труднее и труднее становилось делать сложные расчеты — не хватало знания высшей математики.