Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари
Шрифт:
Открытие «Выставки старинных художественных предметов и картин» состоялось во вторник 11 марта в 2 часа дня. На нем присутствовали великий князь Константин Константинович с супругой великой княгиней Елизаветой Маврикиевной, принцесса Евгения Александровна Ольденбургская, принц Альберт Саксен-Альтенбургский, герцог Саксонский с супругою принцессой Еленой Георгиевной.
«Собирание наиболее интересных вещей и все хлопоты по устройству» выставки 1897 года взяли на себя хранители Эрмитажа и их помощники. Среди них первое место по праву принадлежало камергеру, главному хранителю отдела Средних веков Эрмитажа, исследователю искусства христианского Египта и собирателю В.Г. фон Боку (1850–1899). Именно его газеты назвали устроителем выставки и именно он был
На восемнадцати листах представлено 26 видов экспозиции, располагавшейся в восьми залах. По фотографиям прекрасно видно, что живописный отдел, которым занимался A.A. Неустроев, «не удерживает за собою первого места». [168] Действительно, выставка 1897 года отличалась от предыдущих подобных показов малым вниманием к этому виду искусства. Во II–III залах («Большом зале» Растрелли и «Малой гостиной» Воронихина) в шпалерной развеске было вывешено «всего» 127 картин, а в 1851 году, например, из 1117 экспонатов картин было 850. Зато в Строгановском доме (по невской анфиладе, залы IV–VIII) в многочисленных витринах или на щитах показывались целые собрания: археологическое — графа Д.И. Толстого (в ней датируемые IV и III до н. э. золотые предметы, найденные в Керчи), историческое — князя П.Д. Львова (шпага Наполеона, пистолеты Фридриха Великого, кираса Павла I), иконографическое — Н.П. Лихачева (в том числе строгоновские иконы).
168
М.[ихаил] И.[ванович] П.[ыляев] «Выставка редких произведений художества» // Новое время. 1897. 13–15 и 17 марта.
В Большом зале были выставлены портреты
Наиболее полно было представлено русское и западноевропейское старинное серебро. Его предоставили граф A.A. Мусин-Пушкин, князь В.Н. Орлов, граф А.Д. Шереметев, Его Императорское Высочество великий князь Алексей Александрович предложил коллекцию старинных ковшей. Наиболее оригинальным из всех было, пожалуй, собрание итальянских дверных молотков М.П. Боткина. Заслуживал многочасового осмотра и остальной «выставочный материал из ряда вон выходящий по своему богатству и художественности исполнения» («Биржевые ведомости», 11 марта).
Некоторые экспонаты (к примеру, фарфоровый сервиз) продавались с благотворительной целью. Вещи, поднесенные монарху, выставлялись в I и IV залах. Главным образом это были золотые и серебряные блюда, но встречались и уникальные вещи, как, например, подарки китайского императора (букеты филигранной работы и подсвечники в виде аистов). Трудно было миновать и широко разрекламированное серебряное произведение Антокольского — «изображение вселенной, в виде шара, поддерживаемого волной» (подношение от еврейских религиозных обществ). Это произведение занимало почетное место при входе на экспозицию.
В.Г. фон Бок работает над указателем выставки
Разумеется, ориентироваться в большой массе шедевров было крайне трудно. Составлению каталога, обещанного устроителями, мешали сами коллекционеры, постоянно приносившие новые и новые раритеты. В конце концов, составили только Указатель, с указанием имен почти 70 владельцев. Он прошел цензуру 15 марта, то есть спустя четыре дня после
Насветевич предполагал изготовить особый альбом с фотоснимками строгоновских сокровищ, но это предприятие не удалось закончить. Были задуманы и другие способы популяризации, в частности, предполагалось устроить «ряд объяснений наиболее выдающихся художественных произведений, для освещения их исторического и эстетического значения». Так, 26 марта профессор A.B. Прахов прочитал на выставке лекцию об Аполлоне Бельведерском.
Несомненно, выбор темы лекции продиктовало пребывание в строгоновском собрании так называемого Аполлона Бодеэмоса — бронзовой статуэтки, вызвавшей в середине XIX века сенсацию среди исследователей античности. Позже ее распознали как подделку. Других публичных чтений не устраивалось, вероятно, по причине вынужденного и поспешного отъезда великой княгини Марии Павловны за границу. Она отбыла на похороны своего брата великого герцога Фридриха-Франца III Мекленбург-Шверинского.
Отсутствие августейшей покровительницы не повлияло на успех выставки. О нем мы можем судить по следующему обстоятельству. На открытие особых приглашений, кроме напечатанных объявлений, не рассылали. Однако давки не случилось — поток любопытствующих зрителей удалось остановить с помощью высокой входной платы. В первый день она составляла 5 рублей, и поэтому «обозревателями» выставки стали по преимуществу «дипломаты и дамы большого света». В последующие дни цена должна была уменьшаться и к воскресению, то есть 16 марта, дойти до 50 копеек.
Однако, как мне удалось установить, только с 5 апреля, с вербной Субботы, следовало платить 55 копеек. Накануне 4 апреля через газеты объявили, что мероприятие продлится до четверга 10 апреля, а затем возобновит свою работу в течение Святой недели с 14 по 20 апреля (понятно, что перерыв сделали на время Пасхальных торжеств). Все это заставляет предположить, что число посетителей оказалось большим, чем первоначально ожидалось. Возможно поэтому спустя несколько лет князь Сергей Александрович Щербатов, приходившейся двоюродным братом Александру Сергеевичу Строгонову, решил создать знаменитый Музей частных коллекций.
Выставка собраний частных владельцев в Строгоновском доме представляется закономерным итогом устранения его владельцев от своего художественного богатства. Конец века оказался временем подведения печального окончательного итога: соединения бывшей баронской ветви с искусством не произошло, наследие графа Александра Сергеевича оказалось не востребовано. Более того, был создан прецендент, предвосхищена национализация части художественных сокровищ в форме музея, необходимость создания этой идеи явилось эпохой и воплощение которой являлось вопросом времени.
Часть III
ТИТУЛОВ НЕТ — ДВОРЦЫ ОСТАЛИСЬ
Глава 1
Страсти по аэростатоносцу
Двадцатый век не сулил Строгоновым хороших перспектив, хотя, казалось, граф Сергей Александрович сделал все возможное для того, чтобы начать новое столетие на высокой ноте: он сделал миллионный взнос в укрепление боеспособности флота, спасая честь Отечества. Хотя вряд ли в данном случае речь могла идти о защите родины.