Строптивая истинная в Академии Драконов
Шрифт:
Меня уже в сумасшедшие записывают! Мило.
— Если ситуация ухудшится, — подал голос плотный мужчина, стоявший чуть поодаль, — вы всегда можете оплатить ей место в больнице в Эвергрине. Там замечательные специалисты.
— Оплатить? — возмутилась мачеха. — Умоляю вас. Мой муж оставил нас без гроша в кармане.
— Есть ещё Хоупдейл. Содержание совершенно бесплатное. Но это тёмное и мрачное место.
— Тёмное и мрачное? — усмехнулись в ответ. — Спасибо вам, мистер Рикс. Думаю, там…
—
С непонятным перемещением в тело разберусь как-нибудь потом, сейчас нужно защитить себя!
— Что ты сказала? — не без удивления прошипела мачеха.
— Что со мной всё хорошо, — я обернулась и кашлянула, чтобы прочистить горло. — Мне просто стало дурно, но сейчас всё прошло.
Губы женщины сжались в настолько тонкую нить, что почти исчезли с лица.
— Но… — мачеха дёрнула подбородком. — Если станет хуже…
— Не станет, — перебила я её, стараясь говорить как можно увереннее. — Я справлюсь.
Гости начали перешёптываться, бросая на меня сочувственные взгляды. Кто-то качал головой, кто-то прикрывал рот ладонью, явно обсуждая моё поведение. Но мне было всё равно – главное, что разговоры о Хоупдейле прекратились.
Я резко развернулась, отчего у меня снова закружилась голова, но я выстояла.
Подойдя к гробу, внимательно вгляделась в серое лицо. Мужчина выглядел умиротворённым, словно просто спал.
Я протянула руку и осторожно коснулась его холодной щеки.
Своих настоящих родителей я не знала и никогда не видела, но сейчас… Я прощалась так, будто он действительно был моим отцом. Мне было больно. Больно так, будто я прощалась с родным человеком.
В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипами какой-то дальней родственницы. Я продолжала стоять у гроба, механически поправляя белые лилии в траурном венке.
Краем глаза я заметила, как мачеха что-то шепчет на ухо мистеру Риксу, а тот едва заметно кивает.
Я сжала руки в кулаки. Если судьба дала мне второй шанс, им от меня так просто не избавиться.
Внезапно почувствовала на плече чьё-то холодное прикосновение. Обернувшись, увидела перед собой парня.
Высокий, широкоплечий, с копной непослушных тёмных волос, которые доходили ему до плеч. Парень был красив, такое лицо только на обложку журналов. Идеальные черты лица, как у аристократа, тёмно-голубые глаза, чёткий рельеф мышц и… татуировки, которые проглядывались сквозь тонкую ткань белой рубашки.
— Нам нужно поговорить, — его голос прозвучал холодно и отстранённо.
Я механически кивнула, решив не привлекать ненужное внимание. Вдруг это брат девушки, приятель или добрый друг, а может...
Как только дверь за нами закрылась, парень резко развернулся.
— Полагаю, ты уже знаешь, что наша помолвка расторгнута, — он произнёс это таким тоном, словно сообщал о погоде.
— С учётом... обстоятельств, я больше несвязан обязательствами перед твоим отцом.
Я застыла в оцепенении. Хотя я совершенно не знала этого человека, и наша с ним помолвка меня мало волновала, но его надменный тон заставил кровь вскипеть. Очевидно, ни мачеха, ни сводная сестрица, ни этот… парень, не считались с чувствами настоящей Эллин.
— Эм-м-м, — только и смогла выдавить я.
— Не утруждайся, — губы парня скривились в холодной усмешке. — Мы оба знаем, что этот брак был всего лишь сделкой между нашими отцами. Теперь, когда твой отец мёртв, а мой... — он на секунду запнулся, — отказался от своей части договора, нет смысла продолжать этот фарс.
— Но…
— Послушай, — он шагнул ближе, нависнув надо мной, — я никогда не хотел жениться на такой простушке, как ты. Теперь я свободен и женюсь на той, кто достойна носить фамилию Эрайн.
— П… прости…
— Можешь не беспокоиться о приличиях, — продолжил он с издевательской ухмылкой. — Я уже объявил о расторжении помолвки в своих кругах. Ты свободна искать себе другого... покровителя.
От его самомнения меня буквально выворачивало наизнанку. Явился на похороны, разорвал помолвку, да ещё и унижает?
Я окинула его критическим взглядом. Типичный мажор с золотой ложкой в заднице! Насмотрелась я на таких — считают, что им всё дозволено, и совершенно не заботятся о чувствах других.
— Закончил? — мой голос, наконец, обрёл твёрдость, избавившись от дрожи.
Наглость парня придала мне сил.
— Что? — он явно опешил от моего тона.
— Я говорю, ты закончил?
— Да-а-а, — протянул он, и в его голосе зазвенела сталь.
— Замечательно, а то я думала, ты никогда не заткнёшься.Нужно было видеть его лицо — оно словно окаменело от возмущения.
— Что... ты... сказала? — процедил парень сквозь стиснутые зубы.
— О, ты ещё и глухой? — я скрестила руки на груди. — Трещишь без умолку, слово вставить не даёшь. Думаешь, мне есть до тебя дело? Разорвал помолвку... Да я тебе должна спасибо сказать! Выходить замуж за такого... — я осеклась, проглотив особо колкие выражения из моего мира, которые так и просились на язык.
Его лицо побагровело, а руки сжались в кулаки. Я видела, как под кожей перекатываются желваки, выдавая едва сдерживаемую ярость. Похоже, никто и никогда не смел говорить с ним подобным тоном.