Строптивая соседка
Шрифт:
— Поэтому очень приятно сбежать от проблем в такое место, как это. Я люблю наслаждаться Рождеством так, как хочу. Без всяких репетиций с пением хоралов и любительскими постановками. Без необходимости подвергать мучениям тонны остролиста, плюща и омелы, перерабатывая их в венки и гирлянды. Когда я была ребенком, всему этому не было конца.
Он поджал губы и сухо сказал:
— Было просто чудом, если удавалось побыть одному.
— Мне не удавалось. Это расплата за то, что ты хороший ребенок, не так ли?
— Не знаю. Едва покинув коробку,
— Господи, да у вас было обездоленное детство! — пошутила Кира.
Стефано безучастно посмотрел на нее. Его глаза вдруг стали холодными от потаенных эмоций, которые были отлично знакомы ей самой. Девушка перестала смеяться.
— Да, так и было. — Стефано закусил нижнюю губу, а потом добавил: — Но все это осталось позади. Сейчас значение имеет только будущее.
Он произнес это с железной решимостью, оглядывая холл. Интересно, какие разрушения произведет синьор Альбани в старом доме, став его владельцем? Эта мысль тревожила Киру. Он осматривал каждый дюйм здания так, будто уже стал полноправным хозяином. Она содрогнулась от недоброго предчувствия.
— Вы замерзли. Почему бы вам не выйти на воздух и погреться на вечернем солнышке? — пробормотал он.
Кира безмерно удивилась. Она была уверена, что все его внимание приковано к рекламному буклету и дому.
— Нет. Все в порядке, — поспешно возразила она, не собираясь отказываться от удовольствия побродить по роскошной вилле, которую пристально разглядывала каждый день со своего любимого наблюдательного пункта на другой стороне долины.
Глаза Стефано неожиданно вспыхнули.
— Ну, если вы уверены…
Кире стало не по себе. Каждый раз, разговаривая и глядя на нее, Стефано улыбался. И это находило отклик в самых сокровенных недрах ее тела. Кира чувствовала, как напрягается ее грудь, вздымая тонкую ткань рубашки. И не холод, исходящий от мраморного холла, был тому виной. Стефано, видимо, тоже понял это и резко отвернулся.
Кира не знала, что делать. Опустив голову, она поспешно устремилась к ближайшей двери:
— Давайте посмотрим, что там, хорошо?
Едва сделав шаг, девушка замерла на пороге. Когда-то это была гостиная. Солнечный свет лился сквозь высокие изящные окна, но в его лучах танцевали пылинки. Комната была оформлена в типичном итальянском стиле, хотя интерьер вполне был бы уместен и в английском загородном доме.
— О господи! — воскликнула Кира. — Маленький кусочек далекой Англии. — (Вошедший следом за ней Стефано прищелкнул языком.) — Мои приемные родители всю жизнь коллекционировали такие вещи: стулья с плетеными спинками; мебель, обитую ситцем; изысканный фарфор. Видимо, сэр Айвен доставил все это из Англии. Ну зачем, скажите, переезжать в Италию, чтобы воссоздать Англию в своем новом доме?
— Не знаю. — Стефано тоже пребывал в недоумении. Он неодобрительно поджал губы. — Некоторые иностранцы приобретают такие вещи, утверждая, что любят Италию. На самом деле Тоскана для них — та же Англия,
— Мне — нет. Мне нравится жить здесь, — сказала Кира. — Я не могла дождаться, когда оставлю позади Англию и все остальное… — Она помолчала, не зная, продолжать ли, и решила, что терять ей нечего. — Если мы станем соседями, мне было бы приятно знать, что вы бережно относитесь к этому старинному дому, — продолжала Кира. — Было бы жалко испортить его.
— Какая вам разница, если речь идет о нескольких неделях в году? — пожал плечами Стефано.
Кира удивилась:
— Значит, вы не собираетесь поселиться здесь?
— Нет. Но ведь и вы уедете, не так ли?
Кира покраснела:
— С чего вы взяли?
— Разве вы не порхаете между Италией и вашим домом в Англии? — удивленно поинтересовался он.
Она помотала головой:
— Нет! Мне кажется, я ясно дала понять — у меня нет больше дома в Англии. В любом случае я не уехала бы отсюда в конце лета, как делают собственники летних домиков. Разве можно бросить мой здешний дом? В долине воплощено все, что мне нужно, — покой и красота.
Лицо Стефано посветлело.
— Значит, вы не могли обрести покой в Англии и потому принесли свою красоту сюда?
Его голос был низким и мелодичным, а в глазах светилось озорство. Кира еле сдержала улыбку, но ничего не сказала.
— Не так уж много людей желает добровольно уединиться в отдаленном поместье, — пробормотал он. — Вы не боитесь постоять за себя, сами зарабатываете на жизнь и любите эти места так же, как собираюсь полюбить я. Только очень серьезные обстоятельства способны заставить решительную и независимую женщину покинуть Англию.
Кира принялась теребить свои каштановые волосы.
— Тому были причины, — сказала она, надеясь, что он перестанет задавать неудобные вопросы.
Однако Стефано поднял брови, предлагая ей облегчить душу. Девушка переминалась с ноги на ногу. Ее пальцы теперь перебирали тонкую золотую цепочку на шее. Стефано наблюдал за ней. Казалось, он проявлял искренний интерес и готов был выслушать исповедь. Кире надоело замыкаться в себе. Ей захотелось выговориться. В этом нет ничего плохого. Она не видела Стефано Альбани до сегодняшнего дня и, возможно, никогда не увидит его в дальнейшем. Если она объяснит суть своего ужасного дела ему, беспристрастной третьей стороне, возможно, ей станет легче.
Печальная история готова была сорваться у нее с языка. Кира пыталась заставить себя поведать о своих обидах, но ничего не получалось. Она так долго хранила молчание, что не знала, с чего начать. В конце концов девушка покачала головой:
— Это не важно.
Он мрачно смотрел на нее:
— А я думаю, важно. Совершенно очевидно: вас что-то мучает.
Стефано сделал шаг к ней. Кира вздрогнула от легкого прикосновения его руки к ее плечу.
— Я всего лишь предлагаю вам поддержку, — мягко проговорил он.