Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984

Стругацкие Аркадий и Борис

Вопрос. Не кажется ли вам, что герой фильма несколько непохож на героя повести Стругацких?

А. Тарковский. Кажется. Мы очень много усилий приложили к тому, чтобы это было именно так.

Вопрос. С «Соляриса» я ушел, так и не поняв основного замысла режиссера. В «Сталкере» сложностей еще больше…

А. Тарковский. Совершенно верно. Об одном я бы хотел предупредить тех, кто еще не смотрел этого фильма, — отнеситесь к

нему непосредственно. К сожалению, слишком часто зритель начинает мучительно думать и гадать, что означает та или иная возникающая на экране деталь. И в результате пропускает весь фильм «между пальцев». Дело в том, что, если автору нужно, чтобы вы совершенно точно знали, что означает это, а что означает другое, вы это будете знать, поверьте. Это входит в нашу профессиональную обязанность перед зрителями.

Вопрос. А что именно символизирует собой собака, появляющаяся по ходу действия фильма?

А. Тарковский. (Смеется.) Ну вот и начинается то, что принято называть «вечером вопросов и ответов». Если в кадре существует собака, она непременно должна обозначать нечто иное, нежели собаку? Я, признаться, не совсем понимаю, кто вас научил воспринимать действительность таким сложным образом… (Улыбаясь.) Я даю вам честное слово, что собака в «Сталкере» означает собаку. Простите, что я несколько веселюсь, но, поверьте, это действительно так.

Вопрос. Вокруг каждого вашего нового фильма сразу же возникает много разговоров и дискуссий. Иногда приходится слышать, что режиссер ставит себя выше зрителя…

А. Тарковский. Отвечу вопросом. Как вы полагаете, что сказал бы рабочий, скажем, каменщик, если бы я пришел однажды на стройку, постоял около него, наблюдая, как он работает, а потом сказал бы: «Знаете, молодой человек, по-моему, вы не совсем правильно делаете. Вам надо раствор положить с этой стороны, а кирпич — вот с этой, и вообще одеться для работы надо как-то иначе…» Как вы думаете, что бы он ответил?.. (Смех в зале.) Совершенно верно. Он ответил бы именно так. И был бы прав. Он уважает свою профессию и свой труд. А я уважаю свою профессию и свой труд. Я всегда относил и отношу себя к режиссерам, которые в своей работе стараются ясно выражать свои мысли, а не скрывать их или зашифровывать до такой степени, чтобы они стали непонятными. Было бы довольно странно делать картину с целью упрятать свои мысли как можно дальше — дикая, с моей точки зрения, идея и нелепая…

Не всё здесь, правда, удается… Случается, что фильмы остаются кем-то непонятыми. Я наблюдал, как люди уходили и с «Зеркала», и со «Сталкера». Видеть это не очень приятно, но… я не смущаюсь. В конечном счете оказался прав — со временем у этих картин образовалась своя аудитория, и никто уже не уходил из зала.

<…>

Вопрос. По-видимому, вас всегда интересовали проблемы НТР? Вы один из немногих режиссеров, снимающих научно-фантастические фильмы…

А. Тарковский. Вы ошибаетесь. Во-первых, в этом жанре работают многие. Во-вторых, вы судите обо мне как о режиссере научно-фантастического кино, видимо, по «Солярису». Если

вы внимательно смотрели «Сталкера», вы бы так не говорили — надеюсь, что у вас не возникает впечатления, что это научно-фантастический фильм. Во всяком случае, мы сделали всё от нас зависящее, чтобы истребить приметы этого жанра в картине. Если говорить о «Солярисе», думаю, что самый главный недостаток этой работы как раз и заключается в том, что слишком ощутимо в ней присутствие жанровых черт и особенностей. Должен сказать, что я вообще не принадлежу к почитателям научной фантастики. Скорее наоборот…

<…>

Письмо Аркадия брату, 15 августа 1981, М. — Л.

Дорогой Борис!

Посылаю тебе проект статьи в ЛГ, а задержал потому, что ждал окончательного ответа от Ришиной, зав. отделом худлитературы. И правильно: выяснилось, что Кривицкому (помнишь такого?) многое в статье не нравится, требует он выкинуть то и се, и я порешил статью забрать, ибо раз Кривицкому лучше известно, пусть сам и пишет статьи, а к нам не лезет. Но Ришина зело огорчилась, и мы договорились, что подождем до моего возвращения с Дальнего Востока и всё решим в конце сентября. Ты же тем временем статью прочитай, переделай, что хошь, да и прими решение. То, что Кривицкий вычеркивает, я вычеркнул тож.

Еще дело. По моему рапорту Верченке было поручено им Берковой справиться у Сартакова (наш секретарь по делам издательств), что Стругацким делать в рассуждении собрания сочинений и издания в СовПисе. Нинон просидела у Сартакова час, и вот что выяснилось: 1. Надлежит написать заявку на Н-томник, но заявку подробную, с аннотацией на каждое произведение (строки на три на аннотацию). 2. Издательством лучше избрать «Молодую гвардию», ибо ХудЛит не имеет традиции, а МолГв имеет: Ефремов, Казанцев и т. д.

3. На один том не более 30 а. л. 4. Рассчитывать можно на 86-й год, но надлежит не медлить. 5. Заявку послать в изд-во (отнести) с сопроводиловкой, в которой незачем ссылаться на юбилейные даты, а только сухо: предлагаем то-то и то-то, а состав вышеизложенного перечислен ниже. 6. Копии сопроводиловки и заявки надлежит отдать Сартакову, с этого момента заявка считается под контролем СП. Аналогично и с СовПисом, только вместо заявки надобна сама рукопись. (Сартакову копию рукописи, естественно, не посылать, а сопроводиловку — непременно.)

Я это к чему? Посмотри состав четырехтомника, скажем, и набросай аннотации, пока суд да дело. С возвращением я этим займусь вплотную, но дел будет много, так уж облегчи работку.

Были гранки ОуПА.

Вот пока всё. Обнимаю, твой Арк. Привет твоим.

9 сентября 1981 года АБС пробуют работать с братьями Вайнерами.

Рабочий дневник АБС

[Пять нумерованных машинописных страниц, сложенных и вложенных в дневник]

ПРОТОКОЛ СОБЕСЕДОВАНИЯ 9.XI.81 ДВУХ ПАР ЧИСТЫХ.

Райцентр. Действие описывается с 2-х точек зр<ения>: это герой-следователь, естественно связанный с районными властями. С др<угой> стороны — небольшой научный работник, он ведет действие со стороны «жертвы».

Ходит по р<айо>ну некий Бледный Человек (БЧ) и покупает живые человеческие души. Что это значит — никто не знает, и знать не хочет. Равно никто не знает, что в наше время есть живая чел<овеческая> душа.