Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1985-1991
Шрифт:
— Мы должны быть очень благодарны Николаевскому обкому ВЛКСМ. Ведь такой наплыв гостей — настоящее стихийное бедствие, и оно в других условиях наверняка дезорганизовало бы работу любого объединения. Однако представители клубов любителей фантастики проявили, что называется, высокую сознательность, а самое главное — верность своему делу. И посему — комсомольцы и любители прекрасно сработались, «Соцкон» состоялся и был весьма и весьма интересен.
— Была ли программа?
— Можно считать, что существовала какая-то программа. Но она была в черновике… Я все-таки полагаю, что самым главным
Я и мои друзья хотели бы передать слова благодарности руководителям и организаторам этой встречи — М. Якубовскому и Л. Курицу.
Они проделали сверхчеловеческую работу. Достаточно сказать, что им удалось доставить целый контейнер ценных книг в пользование представителям клубного движения, а также — организовать справедливое их распределение…
— Ну и вы довольны?
— Я очень доволен. Я давно не был так доволен. Никогда даже не был так доволен.
<…>
Один из ответов АНа, прозвучавших в его выступлении на «Соцконе-89», был опубликован в «Книжном обозрении» спустя семь лет.
<…>
В восьмидесятые годы вами написаны всего три новых произведения: «Волны гасят ветер», «Хромая судьба» и «Отягощенные злом». Не считаете ли вы, что этого мало? В то же время появляется много ваших киносценариев по старым произведениям. Почему?
Так, вопрос тяжелый опять. Во-первых, я категорически не согласен с тем, что три повести за пять-шесть лет — это мало. Во-вторых, киносценарии. Киносценарии мы пишем только в том случае, когда нам их заказывают. Это, как говорится, верные деньги. А поскольку, так сказать, «дом наш набит людьми, он горит, наши детки одни…» [58] , кормить их надо, потому мы от таких заказов не отказываемся. Особенно тогда, когда они в какой-то степени соответствуют нашим намерениям. Вот так мы написали «Пять ложек эликсира», «Тучу». Это были вещи, которые… Ну, мы буквально напросились на то, чтобы нам их заказали. Мы работали над ними с удовольствием.
58
Вариация детского заклинания божьей коровки. См. «Приключения Тома Сойера» Марка Твена: «Божья коровка, лети-ка домой — / В твоем доме пожар, твои детки одни» (гл. 14; перевод К. Чуковского).
Конечно, я понимаю, что автор этой записки интересуется, не мешают ли занятия кинематографом работе в прозе. Нет, не мешают, а может, даже и помогают в каком-то смысле — не дают бездельничать, пока мы, так сказать, пребываем в растерянности, не зная, что писать, как писать и о чем писать, что сейчас самое главное. Писать не о главном ужасно не хочется. Фантастика всегда должна писаться о главном — социальная фантастика, я имею в виду, социально-философская. А главное — это либо вечное, как у Достоевского, Толстого, Чехова, либо то, что будоражит вот сию минуту всех людей. Но если с тем, что будоражит, еще разобраться можно, то с кем, кого и как будоражит, — это нужно смотреть, нужно приглядываться два, три, четыре года. <…>
Первого
<…>
— Интересна ваша точка зрения на НЛО, пятое измерение, ясновидение, параллельные миры и так далее. Вы верите в эти феномены?
— Это вопросы не веры, а знания. Считаю ли я, что НЛО — это корабли внеземных цивилизаций? Нет, не считаю. Мне не кажутся убедительными все те доказательства, что предъявляются с экранов телевизоров или в прессе. Скорее всего, НЛО — это природные аномалии типа шаровых молний, хотя контакты с инопланетянами были бы, конечно, значительно интереснее. Но лично мне с ними встречаться не приходилось, точно так же, как и соприкасаться с пятым измерением, полтергейстом и прочим. Однако в романы мы эти явления включаем, если это помогает нам выразить мысль, которая нас действительно занимает.
Я, с другой стороны, глубоко убежден: если человек что-то придумал — значит, это где-то существует. Но вопрос в том, возможно ли обнаружить такие «придумки». Если невозможно, значит, их как бы нет.
— Вопрос о существовании высшего космического разума, наверное, тоже отметете?
— Меня интересует человеческий разум. О существовании высшего космического разума я ничего не знаю. По-моему, это набор слов. <…>
В декабре АБС встречаются уже для настоящей работы — пишут пьесу ЖГП.
— Теперь я понимаю, почему меня не приняли на физфак! Русофобы узнали, что у меня бабушка — русская.
Русофил получает повестку последним. Поэтому все всё время говорят: «Ну, тебя-то не потянут!..»
Когда неприязнь к целому народу обосновывают свойствами отдельных представителей этого народа, то это и есть «фобия».
А когда — приязнь, то это «филия».
«Евр<ейский> народ — враг русского, ибо были Каганович, Ягода и Презент» — это фобия.
«Евр<ейский> народ — велик и могуч, ибо были Эйнштейн и Мандельштам» — это филия.
Фобия отвратительна, ибо есть ненависть.
Филия отвратительна, ЕСЛИ сочетается с фобией к другим народам. А так почему-то и происходит.
7.12.89
Б. приехал в Мск писать ЖГП
Действующие лица:
Кирсанов Станислав Александрович, 58 лет, профессор, современный русский барин, потомственный интеллигент.
Его жена Зоя Сергеевна, 53 года, домохозяйка, филолог по образованию.
Их дети:
Александр, 30 лет, социолог, безвольное беспомощное существо, был дважды женат, от каждой по ребенку, жены разбежались, оставили его с детьми.
Сергей, 22 лет, в ин<ститу>т не поступил, прошел армию, никаких идеалов и никаких принципов, презрение к миру и окружающим.
Александр живет с детьми этажом выше, Зоя Сергеевна постоянно бегает для ухода за детьми.
Петр [ошибочно, нужно «Сергей»] живет с родителями, когда бывает дома.