Струны: Собрание сочинений
Шрифт:
Что до разочарования и апатии, которые Вы мне предсказываете, то первого я не испытал потому, что не был очарован, а вторую испытываю в полной мере.
Теперь я уже на отъезде и скоро буду у Вас. Только дня на два думаю задержаться в Москве. Очень хочу увидеться с Вами и очень Вас люблю.
Спасибо Вам за дружеское письмо Ваше, на которое так поздно отвечаю. Шура сердечно благодарит Вас за привет и воспоминание и кланяется Вам и Любови Димитриевне. И я шлю привет вам обоим.
Знаете, роюсь сейчас у себя в голове – и мысли путной не нахожу; ничего, чем бы стоило поделиться с Вами. Вместо всяких рассказов хотелось бы задать Вам длинный ряд вопросов, главное – о Вас самих, а потом и о всякой суете петербургской, которую поневоле вспоминаю. Прежде от нее уставал, а теперь в ней как будто отдых видится: здесь совсем по-другому,
На пути дня два-три думаю пробыть в Москве, а в сочельник уже рассчитываю быть в Петербурге. Значит – до свидания скорого. А пока целую Вас и обнимаю дружески.
Ваш Юрий Верховский.
P. S. Я еду завтра, точнее сегодня же утром: теперь – ночь на 17 декабря. Можете себе представить – пять дней тому назад начал это письмо. Потом всё не писалось – так и лучше было не продолжать. Можете уже по этому судить о бодрости моего настроения. А сегодня что-то разговорился. – Шура советует мне довести это письмо в кармане до Москвы: скорее дойдет до Вас. Пожалуй, так и сделаю. До свидания же!
Ночь на 17. XII. 911.
Черное море. 10. VI. 912 Дорогой Александр Александрович, здравствуйте.
Плыву из Батума в Феодосию, оттуда – в Петроград. – Я перед Вами виноват – молчал долго. Спасибо Вам за книгу Вашу, мне дорогую. Я и писал Вам, главное – чтобы зазвать Вас к нам в Тифлис – да только не вышло; не раз принимался снова – и одна грусть: хандрил так, как никогда, кажется. – А море душу покоит. – Как я жалею, что Вы не приехали: очень я Вас ждал, душой ждал. Привет мой Вам и Любови Димитриевне сердечно уважаемой. Уладили ли наши счеты мой брат и Аничков? Пишу на всякий случай, а надеюсь увидеться. Ваш Ю. В.
Как мне создать черты твои, Чтоб ты прийти ко мне могла Из очарованной дали? [90]Эти стихи Ваши, дорогой Александр Александрович, зазвучали – запели во мне еще с первого чтения. На днях отзвук этот сложился в строки. Не знаю, покажутся ли они Вам созвучными [91] , но посылаю их, потому что думал о Вас, когда в них сказалось мое давнее и заветное.
90
Из ст-ния А. Блока «Грустя и плача и смеясь…» (1908).
91
Ответ Блока см. в составе очерка «Улыбка Блока».
Вспоминаю Вас дружески и обнимаю.
Ваш Юрий Верховский.
Тифлис, 7. II. 913.
P. S. Шура Вам кланяется.
<Далее стихотворение «Даль очарована. И разочарованье…»>
Тифлис, 24. IV. 913.
Дорогой Александр Александрович,
Здравствуйте. Дело первейшей важности. Начну прямо с самой сути. Приезжайте в Тифлис, чтобы оттуда ехать в Батум, оттуда – в Александрию, оттуда – в Неаполь и в Рим, а обратно – тем же путем, но вероятно – с заездом в Грецию. Дело в том, что батумский приятель мой Соболевский устраивает даровой проезд для меня – и для Вас – на всё это путешествие. Отказаться невозможно. Я написал своим просьбу о добытой денег – т. к. деньги всё же нужны – и жду ответа, который для меня должен решить дело. Вы же решайте с своей стороны – и отвечайте мне как можно скорее.
Везти берутся двоих – и почему же бы Вам не поехать со мной. Я об Вас сейчас же подумал – и Соболевский был рад моей мысли. – Сейчас расскажу подробности плана. Планов, точнее говоря, два.
I. Предполагается ехать на макташевском пароходе, который идет до Александрии, останавливаясь в целом ряде портов; из Александрии предполагается съездить в Каир. В Александрии – пересадка на итальянский пароход, идущий в Неаполь. Из Италии нужно возвратиться в Александрию чрез две (кажется) недели (этот путь тоже обозначен) – к отходу макташевского парохода обратно в Батум. Тут предполагается заезд в
II. Но возможен и другой план. Соболевский может устроить нас на французский пароход – кажется, Pacquet – который идет из Батума прямо в Венецию. Условия материальные и время поездки – те же; но это, мне кажется, менее интересно. Кое-где, вернее, будет останавливаться, но редко и только мимоездом; следовательно, не много доведется увидеть. Но об этом пароходе Соболевский получит и сообщит мне более точные и подробные сведения.
Я уже мечтаю пожить с Вами в Александрии и поехать поклониться пирамидам, и увидеть Неаполь и Рим.
Отвечайте мне скорее.
Говорили мне вчера, что в Русской Мысли напечатано Ваше ко мне послание. Я очень рад. Не послать ли мне туда же и мое послание? Сегодня получил я от Алексея Михайловича [92] вырезку из Русской Молвы – мою заметку о Ваших сказках и Круглом Годе. Прочтите ее. Я Вас еще не благодарил от себя за присланные детям книги, которые очень полюбил. Спасибо Вам от сердца.
Шура Вам кланяется.
Ваш Юрий Верховский.
Чавчавадзевская, 18 [93] .
92
Имеется в виду Ремизов.
93
Поездка Верховского и Блока не состоялась.
Обстоятельства жизни Верховского в 1920-х гг. и позже во многом известны благодаря Льву Владимировичу Горнунгу, который в некоторых источниках именуется «секретарем» старшего поэта. Горнунг помогал решать бытовые проблемы; он же, переписав для себя, сохранил огромное количество стихов – и какую же радость Верховскому доставило это усердие, когда после гибели сестры в блокадном Ленинграде, исчезновения рукописей и рабочих материалов, оплакав невосполнимые утраты, он вдруг обнаружил, что уцелела хотя бы часть!
Верный себе, Верховский обращается к Горнунгу со стихотворными посланиями. Среди них, например, надпись на книге «Разные стихотворения» [94] , датированная в свойственной автору «двойной» манере – 6/19. X. 1930:
Пожалуй, это уж не быль Всё для меня, а небылица, И в свойвосторг переселиться [95] — Ну право, нужен мне костыль! И ныне, кстати, слабый, хворый, Недаром что-то я притих: Насилу тащится мой стих. Одна любовь ему опорой.94
ОР РГБ. Ф. 697 [Горнунг Л. В.]. Карт. 1. Ед. хр. 8.
95
Ср.: «В чужой восторг переселяться / Заране учится душа» (А. А. Фет. «Бал», 1857).