Студент 3
Шрифт:
— Ладно, — сказала она без эмоций. — Сто пятьдесят?
— Да, — скромно ответил Витька.
Молодец. Произнес это с особым веским достоинством.
И не успел я поздравить себя с тем, что здесь все прошло гладко, как «метресса» обрушила на наши головы информационный метеорит:
— Так. А кто из вас пойдет исполнителем?
И остановила взгляд на мне. И этот взгляд изменился.
Витек удивленно заморгал, а я вмиг все понял.
— Простите, — промолвил очень вежливо, — договором не предусмотрено.
— Это понятно, — она неотрывно смотрела на меня. — За особую плату.
Мой голос тоже изменился. Стал жестким. Но речь осталась безупречно корректной.
— Все вопросы такого рода к коллеге, — я кивнул на Витьку. — Пусть он решает сам. Я лишь сопровождающий.
— А у меня вопрос к тебе, — сказала она ровно.
— Тогда ответ — нет.
Меня сильно царапнуло это «к тебе». Кто на брудершафт наливал?!
— Пятьдесят рублей, — спокойно прозвучало деловое предложение.
— Хоть тысячу. Нет. Виктор, вы тут решайте, а я тебя в подъезде подожду. Как решите, скажешь.
До Витьки вроде бы начало доходить, в какую сторону повернуло толковище. Он приоткрыл было рот, намереваясь нечто сказать, но я прервал:
— Давай. Я жду.
И вышел, плотно прикрыв дверь.
Не знаю и знать не хочу, о чем там говорили, но минут через пять Витька вышел со смущенной, перевернутой физиономией.
— Э-э… — невнятно начал он.
— Э — Виктор, почти последняя буква алфавита, — сказал я со сдержанным юмором. — Ближе к сути.
— Ну, суть такая… предложено поучаствовать в эксперименте…
— В качестве полового партнера. Понятно.
— Ну, Базилевс… — он поморщился, все это было ему не очень приятно.
— Да ладно, что такого! Наука требует жертв. И сколько?
— Четвертной, — он сразу понял, о чем речь.
Ага. Стало быть расценили в два раза дешевле, чем меня. Ладно, что есть, то есть.
— Так что ж? Семьдесят в день заработал!
Заметно было, как ему потеплело от этого факта, хотя от процедуры заработка его еще коробило.
— Деньги не пахнут! — постарался он приободриться. И торопливо попросил, чтобы я его «прикрыл» в общаге, и чтобы Татьяна не узнала.
— Сделаю, — кивнул я. — Легенда такая: ты поехал к родственникам. А уж родственников этих сам придумай.
— Да и придумывать не надо, — обрадовался он. — Есть! Правда, не больно близкие… Двоюродная сестра отца. Хорошая тетка, кстати!
— Тем лучше. Вить!
— Да?
— Ты смотри… — произнес я особенным тоном. — Наверняка будет соблазн попробовать эту дрянь. Она, — кивок на дверь, — может предложить, сдается мне. Ты понял?
— Да ну! Ты чо, Базилевс?! — горячо запротестовал Витек. — Я что, недоумок какой-то?!
— Тут и на умника может быть проруха.
— Не, даже не думай! Не бойся, все под контролем!.. Ладно, побежал я. Завтра к первой паре, как
И шмыгнул в дверь.
Я пошел вниз, не очень весело думая, что Витька уж слишком энергично отнекивался от препарата. Большое искушение!
Подступал вечер, веял легкой прохладой. Осень в этом году выдалась ясная, теплая, не сентябрь, а сказка золота и синевы. Облетающие листья уже начинали устилать мостовые, и мне вдруг захотелось, чтобы так и было, чтобы не кончался этот чудный золотистый свет, чтобы время шло, не меняя времена… А за Витьку мне было все-таки тревожно.
С такими душевными элегиями я и вернулся в общагу.
Толик с Романом почти в прямом смысле «грызли гранит науки»: бились над какой-то из задачек в учебнике физики Ландсберга. Научная дискуссия велась, само собой, с привлечением нецензурной и инвективной лексики.
— Да, б… Толян! — кипел Роман, — ты что, не видишь, тут центробежная сила работать будет. Смотри, куда вектор пойдет!
Анатолий ожесточенно скреб затылок:
— Так-то оно так…
Мое появление их обрадовало:
— О, Васек! А ну-ка, подмогни, мозги у тебя молодые, школу помнят…
Я посмотрел задачу, быстро напал на путь решения.
— Ребят, смотри. Мне кажется, вот так надо…
И ответ нашелся.
Толик радовался как дитя:
— Ну! Ну! Что я говорил?!
— Что ты говорил? — сердито возражал Роман. — Ты все подряд варианты предлагал, а какой из них правильный?! Ну да, один какой-то оказался. Ты, что ли, это определил?..
Так они побалаболили какое-то время, потом вспомнили, что надо бы поужинать.
— Кстати! — вскинул на меня взгляд Толик. — А где Витек-то наш?
— В отлучке, — сказал я. — До утра.
Рабфаковцы дружно загоготали:
— Нет, Ромка, ты видал?! Вот молодежь пошла! Нам, старым веникам, за ними не угнаться!..
— Акселерация! — вторил приятелю Роман. — Раннее созревание!..
— Мимо цели, дорогие коллеги, — ухмыльнулся я. — Ошибка в рассуждениях.
И я объяснил, что наш сосед Ушаков отправился с ночевкой к родственникам.
— Знаем таких родственников, — не унимался Роман, — с рабочей дыркой!
— Строго говоря, с двумя, — подлил остроумия и Толик, — вторая резервная…
— Если уж совсем строго говорить, — не уступил в искрометности Роман, — то эту надо использовать только для подачи звуковых сигналов…
Примерно такой же утонченный юмор сопровождал ужин, после чего ребята посмотрели телек, а я полежал с книжкой. Федора Михалыча под бормотание экрана я трогать не стал, взял переводную книжку современного эстонского автора с почти непроизносимой фамилией, где речь шла о современной жизни. И что же? Неожиданно оказалось неплохо, интересно — не знаю уж, заслуга в этом автора, переводчика… а скорее всего, обоих сразу.