Студент 3
Шрифт:
— Пойдем, вон там укромный уголок… — мы прошли туда, присели, и здесь я совершенно безошибочно увидел, что Лена жмется, мнется, не решаясь тронуть некую тему. — Что-то случилось?
— Нет-нет, ничего, все нормально, — поспешила она с ответом. — Дома все отлично. Только…
И она призналась, что не набралась смелости рассказать родителям о наших отношениях. Естественно, об утрате невинности. Поведала о том, что простынку не смогла привести в первоначальный вид. Крутила-вертела ее в стиральной машине, и вручную
— А мама у меня очень наблюдательная, — вздохнула Лена. — Все увидит. Все заметит!
Короче говоря, неведомая миру напряженная умственная работа привела к решению приобрести новую точно такую же простыню, а забракованную тайно отправить на помойку. Что и было сделано. Деньги, заработанные честным трудом в отделе кадров, имелись в закромах, а операцию по выносу удалось осуществить с применением рюкзачка. Для этого пришлось врать, что сегодня будет урок физкультуры, и нужно брать с собой спортивную одежду…
— … очень смешно! — обиженно огрызнулась рассказчица, поскольку я давно уже боролся со смехом, слушая эту удивительную повесть, а в какой-то момент не сдержался и захихикал втихомолку, стараясь не нарушать академическую тишину библиотеки.
— Елена… Игоревна… — с трудом, борясь со ржанием, выдавил я, — вот помимо прочего, что мне в тебе нравится… так это то, что ты генератор творческих идей! Это ж можно роман писать… или фильм снимать: «Тайна кровавых одежд». Успех гарантирован!..
Тут Лена не выдержала, тоже фыркнула, и какое-то время мы давились сдерживаемым хохотом.
— Ох… — простонала она, — Василек… умеешь ты не в бровь, а в глаз…
— Умею, — согласился я и, изловчившись, чмокнул в нежнейшую вкусную щечку. Лена сумела тоже стремительно наградить меня ответным поцелуем. Мало того, она еще шепнула:
— Васенька… — и я застыл в не самой удобной позиции, благо, никто нас в этом уголке не видел.
— Да?
— Я так хочу тебя. Каждый день. Каждую минуту. И плевать, кто там что думает. Я вижу тебя во сне. Ты понимаешь?
— Конечно. А что я во сне делаю? То есть мы?
— Ты знаешь, мы с тобой так обнимаемся… и все на этом. Просыпаюсь. Сердце бьется…
— А младенец? Перестал сниться?
Лена прыснула:
— Пока пропал куда-то. Думаю, еще вернется.
— Можно, я вместо него буду сниться? Сиську дергать. Я не откажусь!..
— Ой, Васька! Я сейчас описяюсь!..
Такой катастрофы не случилось, но посмеялись от души, после чего Лена слегка загрустила. Я ее понимал, но долго утешать не мог: мне надо было и с Витькой потолковать, да и дальше по адресам ехать надо было… Конечно, я сумел так мягко и галантно уболтать влюбленную барышню, что она чуть не растаяла, и расставшись с ней, понесся в общагу.
Витек уже заждался меня. Толика не
— Выйдем в рекреацию?.. — шепотом предложил Витька.
— Нет, на кухню пошли. Я же сегодня дежурный. Поможешь мне малость?.. И рванем дальше.
Ужин по причине дефицита времени я задумал самый примитивный: макароны с тушенкой, зато уж со специями: перцем, лавровым листом, и тушенку предварительно обжарил на сковороде с мелко нашинкованным луком, прожаренным до аппетитного золотистого цвета. Этот чертов чипполино, конечно, порядком пощипал глаза, до слез, но блюдо вышло на славу.
Впрочем, это, конечно, несущественно. Главное — Витькин рассказ о вчерашнем. На кухне, кроме нас, пока никого не было, и потому поговорить мы смогли спокойно.
Я с самого начала догадался, что приятеля моего раздирают противоречия. С одной стороны, он сознавал, что переступил опасную черту, и повторение этого опыта может быть роковым. А с другой… С другой, в нем еще явно бродили призраки случившегося.
— Ну, — начал я суровым тоном, — излагай. Как ты дошел до жизни такой…
— Да как… — промямлил он, поежившись, — как-то вот само собой так и вышло…
Последовательность и твердость духа не были Витькиными сильными сторонами. Войдя в квартиру Зинаиды Дмитриевны, он вроде бы как вооружился моим напутствием, да и сам, в сущности, соображал… Однако рассмотрев хозяйку поближе — хоть и молодящуюся и ухоженную даму, но которой явно было что-то в районе сорока, да к тому же красотой она не блистала… Он, честно говоря, расстроился. Как настраиваться на роль Дон Жуана с таким объектом?.. Никакого плана у него не выработалось, и пришлось положиться на авось.
Как ни странно, авось этот сработал.
Суровая на вид, Зинаида Дмитриевна вроде бы подобрела.
— Ну что, — сказала она, — значит, как это использовать?..
Витька повторил. Она достала из серванта хрустальную рюмку, распаковала бумажную завертку, пересыпала кристаллики в рюмку.
— Значит, на стакан воды? — вновь переспросила она, видимо, тоже слегка мандражируя.
— Да, — кашлянул он и добавил зачем-то: — Кипяченой.
Хотя такого уточнения Кайзер не делал.
Хозяйка сходила на кухню, слышно было, как она там звякнула чайником. Вернулась с двумя гранеными стаканами в руках: один полный, другой пустой. В полный высыпала снадобье, размешала чайной ложкой. Оно легко растворилось в воде, точно, как соль или сахар. И Зинаида аккуратно перелила половину в другой стакан. Получилось это у нее безупречно, как будто опыт большой по такому переливанию: фифти-фифти, ровненько.
— Вот что, дорогой Виктор, — заявила она властно. — Давай-ка поступим по-братски. Попробуем эту штуку вместе. Что получится…