Студент-медик из Дублина

Тейлор Патрик

Ему никогда не забыть тот день, когда он перестал звать своего первого пациента «мистером К. Д.» и начал мысленно обращаться к нему и всем прочим подопечным по именам. Разве можно воспринимать Донала Доннелли, как Д. Д.? О’Рейли вновь ощутил укол беспокойства. Скоро ли Донал придет в себя?

Решение относиться к пациентам как к людям, а не живым примерам, иллюстрирующим то или иное заболевание из учебника, стало еще одной развилкой на жизненном пути О’Рейли — не менее важной, чем предыдущая, в 1927

году, когда он наотрез отказался заниматься естественными науками, как требовал отец.

5

Даже легкие поражены

Приходя навестить мать в дом на Лансдаун-роуд, Фингал по возможности тактично избегал отца. Если бы Ларс жил с родителями, атмосфера в доме была бы менее напряженной.

Братья были близки, как половинки ножниц. Ларс считал своим долгом оберегать младшего, а Фингал так и не сумел отплатить ему добром за поддержку в 1927 году, когда Ларс предложил ему уйти в плавание.

— Если сегодня ты в Дублине, значит, у тебя свидание с Джин, — предположил Фингал. — Кстати, как дела у Джин?

— Прекрасно. Сегодня веду ее в «Кларенс».

Фингал присвистнул.

— Недешевое развлечение. Значит, у тебя с ней все серьезно? — Да. Очень.

— Собираешься сделать предложение?

Ларс осекся и густо покраснел.

— А почему ты спрашиваешь?

— По-моему, так обычно поступает мужчина, когда ему нравится женщина.

— Финн, я бы женился, но…

Фингал хлопнул брата по плечу.

— Ничего, женишься, когда придет время и когда будет возможность. Я рад, что ты нашел свою вторую половинку, Ларс.

— Спасибо, Финн. А как твои дела на любовном фронте? Фингал рассмеялся.

— Знаешь, как у нас на флоте: поматросил и бросил. Сейчас гораздо важнее наконец получить диплом. Но сегодня после матча я встречаюсь с одной будущей медсестрой. У нее потрясающие глаза. — Смотри не попадись на крючок.

— Я? Еще чего. Мне хватает и экзаменов, которые надо сдавать, преподавателей, ради которых приходится блистать знаниями, и пациентов, на которых я в муках тренируюсь быть врачом.

Вдвоем они вошли в гостиную. Родители сидели в креслах у камина, в котором жарко пылал уголь, мама вышивала.

— Какой приятный сюрприз! — воскликнула она, улыбаясь сыновьям. — Несите сюда стулья, садитесь поближе.

Фингал поставил свой стул рядом с материнским креслом, Ларс устроился поближе к отцу.

— У тебя сегодня нет консультаций, папа? — спросил Ларс.

— Мой ассистент проведет их.

Фингал удивился: не в отцовских правилах было перепоручать кому-то свою работу.

— Фингал, ты остаешься на обед, — заявила мама.

— Само собой, — кивнул он. — Но в половине второго мне придется уйти. Матч начинается в два тридцать.

— А

я уж было думал, что ты перерос эти школьные игры, — произнес отец.

— Нет, мне нравится, — покачал головой Фингал.

— Поразмяться порой бывает неплохо, папа, — поддержал его Ларс. — Ты же сам учил: mens sana in corpore sano.

«В здоровом теле здоровый дух», — привычно перевел Фингал и повернулся к матери.

— Между прочим, теперь я квалифицированный вакцинатор и обладатель сертификата, подтверждающего это! — объявил он.

Мама улыбнулась.

— Молодчина.

— А я по-прежнему считаю, что все это пустая трата времени, — вмешался отец. — Сынок, ведь у тебя светлая голова. Ты слишком сообразителен, чтобы становиться деревенским лекарем.

— Кем-кем? — Фингал невольно повысил голос, но вовремя спохватился, сделал глубокий вдох и продолжал уже спокойнее: — Я считаю, что сообразительностью обязан тебе, папа, потому что ты так много занимался со мной и Ларсом.

— А что толку? Чтобы ты стал провинциальным костоправом, когда мог бы…

— Коннан, — перебила мама, в голосе которой Фингал услышал стальные нотки, — Фингал с трудом нашел время, чтобы навестить нас. И Ларс тоже. Незачем портить такой удачный день.

— Извини, Мэри. — Отец вздохнул.

Господи, благослови маму, мысленно добавил Фингал.

Молчание нарушила появившаяся в дверях Бриджит.

— Кухарка говорит, что суп будет готов через десять минут. Она добавила в него картошки.

— Спасибо, Бриджит. Поблагодарите от нас кухарку.

Отец поднялся.

— Пойду вымою руки.

Мэри О’Рейли проводила мужа взглядом и повернулась к Фингалу.

— Спасибо, что сумел придержать язык. Ты изменился, сынок. Еще год назад ты вскипел бы, услышав, что отец считает тебя провинциальным костоправом.

Фингал невольно скрипнул зубами.

— Просто лучше бы он не заводился, мама. Через двенадцать месяцев я получу диплом, назад я уже не поверну. И хочу, чтобы отец смирился с этим.

Мать поднялась, склонилась и поцеловала его в щеку.

— Он смирится, а я тобой горжусь, — и она добавила: — Страшно горжусь.

Фингал покраснел до корней своих темных волос.

— Я тоже, — подхватил Ларс.

— Спасибо, брат. — Фингал улыбнулся. — Хороший ты человек, Ларс О’Рейли.

— Моих мальчиков я могла бы слушать часами, — вмешалась мама, — но кухарка обидится, если мы опоздаем на обед.

— Только после вас, мадам, — Фингал изобразил галантный придворный поклон. Как он и рассчитывал, суп оказался произведением искусства. В самый раз для регбиста перед матчем.

— По-моему, результат вполне удовлетворительный, — сказал Чарли Фингалу в раздевалке, стаскивая футболку.