Студенты. Книга 2
Шрифт:
Светлана с губами-марципанами и полной фигуркой всегда вызывала восхищение и похотливые взгляды студентов с Кавказа.
— Богиня! Дай подержать твою руку, — говорил ей какой-нибудь выходец с гор. Но Света была равнодушна к их ухаживаниям. Ей очень нравился Савва, однако, воспитанная в духе сдержанности и коммунистической морали, она не могла себе позволить первой заговорить о своих чувствах.
Савва догадался об этом сам. И перед ним возникла очередная жизненная дилемма: Света или его давнишняя подружка Людмила. Савва не стал взвешивать все «за» и «против». Он спросил об этом свое сердце, и то без колебаний ответило: «Людмила».
— Знаешь, Света, ты очень нравишься мне, но я люблю другую. Извини, не могу врать, тем более тебе.
Света посмотрела на него грустными глазами, отвернулась, чтобы он не видел ее слезы, и, не произнося ни слова, пошла быстрым шагом по набережной. Савва хотел догнать, что-то такое сказать, чтобы она его поняла, но ноги как будто приросли к граниту мостовой и не слушались его. Тогда он решил крикнуть:
— Постой, подожди, я сейчас, я, я… — Голос его застрял в глотке, выдавив только глухое «пааа…».
А Светлана, его друг и товарищ, уходила, не оглядываясь назад.
Из ребят своей группы Савва уважал ее больше всех. Но после того объяснения стал еще больше уделять ей внимание, бережно относясь к ней, своей Светке, подружке трудной юности. Светка же избегала встреч с Саввой и старалась не оставаться с ним один на один даже в группе. Сережка Ковалев, как всегда первый, заметил это охлаждение чувств и как-то в перерыве между лекциями как бы невзначай сказал Савве:
— Слушай, Савва. Не мое дело, но так же нельзя. Девчонка к тебе со всей душой, а ты…
— Что я?
— Не знаю, но что-то ты напортачил, старик.
— Ничего не напортачил! Просто я люблю другую и сказал об этом Светлане. Нельзя же врать, не могу, как другие.
— Это верно! Тогда извини, не хотел тебя обидеть… — Сергей хлопнул Савву по плечу и отошел в сторону.
— Да ладно, чего уж там… Виноват я, конечно, дал повод, а потом — «люблю другую». Нехорошо получилось! Но врать еще бы хуже вышло…
— Все понял, старик. Трудный выбор, надеюсь, ты его сделал правильно. — Он пожал Савве руку. — Держись, я с тобой.
Да… как же это давно было! С позиций морали нынешнего времени те отношения между полами кажутся какими-то неестественными. Теперь у студентов переспать друг с другом, удовлетворяя свою сексуальную потребность, без проблем — заявила ему одна студентка, «перепробовав» всех парней в группе, куратором которой являлся Савва Николаевич.
— А что вы ставите выше и ценнее всего, — поинтересовался у нее Савва Николаевич.
— Личную заботу и деньги.
— Ну, вы же девушка, в смысле женщина, — поправился Савва Николаевич. — Неужели вам не хочется иметь семью, свой уютный дом, детей? То, без чего счастье женщины, да и любого человека, невозможно. Кто бы что не говорил, но рано или поздно эта потребность почувствуется.
— Ерунда, Савва Николаевич. Вы мыслите категорией позапрошлого века. Ну кому нужна семья, если не на что ее содержать. И какая я буду жена, если муж не сможет заработать, чтобы его дети и я жили в достатке… Все это в прошлом.
— Погодите, погодите. Но вот как вы считаете — Мадонна, поп-звезда всех народов и времен, счастлива ли со своими миллиардами денег?
— Конечно! У нее есть все, что она захочет, мужчины на коленях в очередь, губернаторы, бизнесмены, президенты Америки стремятся коснуться ее божественной ножки. Чем
— А тем, что она плачет по ночам, как и другой ваш кумир, недавно умерший от передозировки снотворного, Майкл Джексон. Они глубоко несчастные люди, у которых нет семьи, друзей. А что есть? Бизнес, борьба за рейтинги, за престижные премии «Грэмми», «Оскар». Деньги, деньги… Но рано или поздно они кончаются, и тогда вчерашние кумиры становятся никому не нужны. И тут приходит отчаяние, которое они пытаются заглушить наркотиками, водкой, безумным образом жизни.
— Профессор, ну если у кумиров все так плохо кончается, зачем же тогда тысячи новых и новых людей стремятся занять их место? Зачем ночные бабочки летят на свет? Так и люди, им кажется, что именно им повезет! Они разбиваются, они гибнут, но летят и летят, чтобы стать кумиром. Миллионы поклонников! Ради этого стоит прожить хоть и коротко, но ярко! Майкл Джексон умер, а миллионы поклонников по всему миру плачут, подражают ему. Он для них больше, чем Бог! Выше любой морали и денег, они готовы жизни отдать, чтобы их кумир ожил. Разве этого мало?
Савва Николаевич слегка оторопел. Надо же, как сильна власть идеи! Майкл Джексон не что иное, как новая идея старой, уставшей от богатства и постоянного страха Америки. Ей хочется чувствовать себя хоть чуточку свободно, быть другим, не как все.
И вот она, идея для подражания Майклу. Человек-кукла, которая собственно, не живет, а движется, как заведенный механизм. Нелепо размахивая руками и двигаясь по сцене, как механическая игрушка. Они, дети новой Америки, хотят быть игрушками, ничего не видеть, не слышать.
Эти мысли пронеслись тогда в голове Саввы Николаевича. Но он ответил совсем иначе:
— Юные подражатели вырастут и поймут, что жизнь не заканчивается на Майкле Джексоне. Останутся при своем убеждении лишь те, кто болен, с ущербной психикой. Они и составляют небольшие, но готовые на все группы фанатов. Так было, так, наверное, и будет. Я не призываю с этим бороться, я хочу, чтобы вы, молодежь, поняли.
Сейчас, лежа на больничной койке и размышляя об этом, Савва Николаевич почувствовал себя неловко перед той молодой девицей. Стоп, она же в чем-то права. Мы любили Высоцкого, Окуджаву. Они любят Майкла Джексона, Мадонну, авангардных, нетрадиционных и совсем не похожих на других певцов, музыкантов, писателей. Нашими героями были легендарные вор Ленька Пантелеев и разведчик майор Вихрь. Они оба олицетворяли героизм, романтику, но один — воруя и грабя, а второй — работая у врага в самом логове. Что их объединяло? Почему к ним тянулись парнишки того времени? А потому, что эти герои рисковали, они смелые, неважно, кто и как это делал, но делал.
— Вот ведь до чего доведут рассуждения, — усмехнулся Савва Николаевич. — А ведь, собственно, я не за этим окунулся в прошлое. Что-то важное хотел вспомнить. Ах, вот что! Валентина Мельниченко и Светлана — два персонажа из юности, ровесники, можно сказать, моего времени. Но какие же мы все разные! Разными были в дни юности, разными остались на пике жизненного пути. — Савва Николаевич улыбнулся. — Надо же, как все люди по-разному существуют этом мире. Вот, например, Валентина! Вчера отчаянный комсомольский вожак, коммунист, представитель правящей партии в стране, стойкий и несгибаемый ленинец, а сегодня — либерал, приверженец капитализма. В чем причина парадокса? Один и тот же человек, а как быстро поменял свои взгляды.