Студенты. Книга 2

Аргунов Анатолий Васильевич

— Ни на что, просто интересуюсь.

— Тогда давайте перейдем к делу. Что конкретно от меня вы хотите? — сухо произнес Савва Николаевич.

— Можно и к делу. Я вынужден взять у вас показания как непосредственного руководителя кафедры, на которой работает Синичкин.

— Ну что же, давайте, если это не противоречит закону. Кстати, может мне пригласить адвоката? Надежнее будет, а то вы можете бог весть чего нафантазировать…

— Не вижу пока необходимости. Вы лично, профессор, ни в чем не обвиняетесь и не подозреваетесь. В общем-то,

для вас это формальность, не более… Я буду задавать вопросы, а вы отвечать.

Савва Николаевич кивнул.

— Итак, давайте по порядку. Ваша фамилия, имя, отчество, год рождения.

Когда формальная сторона протокола была составлена, следователь начал задавать вопросы касательно его взаимоотношений с Синичкиным. Савва Николаевич отвечал: да, нет, не знаю, не видел… и все в том же духе.

Следователю такая краткость ответов явно не понравилась, и он стал задавать наводящие вопросы. Савва Николаевич, стараясь не раздражать молодого следователя, преисполненного чувством превосходства и власти над сидящим перед ним известным ученым, отвечал по возможности точно, но лаконично.

— Значит, вы считаете, что доцент Синичкин не мог взять взятку, никогда в этом раньше не подозревался и не был замечен?

— Да, именно это я и хочу сказать…

— Ну что ж, тогда прочитайте все, что записано с ваших слов, и распишитесь. На сегодня хватит…

Савва Николаевич облегченно вздохнул:

— Хватит так хватит. Мне, собственно, в любом случае больше нечего добавить.

— Как знать, как знать, профессор. Если что вспомните, позвоните, вот моя визитка. — И следователь протянул кусочек зеленоватого картона со своей фамилией и номером телефона.

Савва Николаевич не стал отказываться, взял визитку, поблагодарил, попрощался и вышел из кабинета.

После плутания по длинным и запутанным коридорам милицейского управления он наконец выбрался на свежий воздух. В полутемном дворике стояли машины сотрудников милиции, рядом примостился его голубоватый «пежо».

Савва Николаевич вдохнул полной грудью свежий, но уже прохладный воздух. Стояла середина октября, необычно холодно, было такое впечатление, что вот-вот выпадет снег. Потом посмотрел на небо и увидел яркую звезду на востоке. «Надо же, не заметил, как и осень наступила. Вчера Покров без снега был, значит, зима холодной будет», — вспомнил он прогноз своей давно умершей бабушки Тани…

«Метеобюро, спутники, целая служба в стране существует, а погоду определить не могут. Скажут по телику — ждем весной наводнение, а оно почему-то приходит осенью. Или вот заявляют: лето будет дождливым и среднегодовая температура ожидается в пределах прошлогодней, а лето оказывается аномально жарким, да еще с пожарами и человеческими жертвами».

«Так и тянет на негатив, — выругал себя Савва Николаевич. — Нет, чтобы любоваться небом, падающими листьями и наслаждаться дыханием осени».

Он вздохнул. Так уж устроен человек, что переживает за все хорошее и плохое… За хорошее — что быстро

кончилось, за плохое — что оно плохое и доставляет массу неприятностей.

Теперь случилась неприятность с моим сотрудником, Егором Алексеевичем. Ах, Егорка, Егорка, дурья голова, попался на ерунде, за полторы тысячи рублей сесть в тюрягу. Да что за жизнь такая? Где справедливость? Своровать, прикрываясь сомнительными законами, миллиарды тонн нефти, газа и леса можно, а вот за полторы тысячи деревянных посадят. И еще по телеящику будет доблестная милиция рапортовать об очередном успехе в борьбе с коррупцией. Кто-нибудь когда-нибудь задумается, что подготовить классного врача стоит не один миллион, а может, целый миллиард, а дать ему достойную зарплату — не хватает ума.

Даа… Егор, Егор, чем же мне помочь тебе? С этим вопросом в голове Савва Николаевич поехал к доценту Синичкину домой.

Егора Алексеевича Савва Николаевич застал как раз выходящим из подъезда с мусорным ведром, заполненным до краев.

— Куда, Егор Алексеевич?

— Мусор накопился, хочу отнести в контейнер…

— А я за тобой, хочу поговорить, не возражаешь?

Егор Алексеевич пожал плечами:

— Нет, конечно. А что за срочность, Савва Николаевич?

— Есть причины. Да ты отнеси ведерко, а потом поговорим.

Савва Николаевич дождался, пока Егор отнес ведро до мусорки, а потом, показав на машину, сказал:

— Садись, не на улице же вести серьезный разговор… Ведро брось в багажник, чего его в руках держать. — И он, щелкнув ключом, открыл багажную дверь.

Усевшись в машину, Савва Николаевич неожиданно предложил Егору Алексеевичу:

— А что, Егор, может, в кафешку какую зайдем, посидим за чашкой чая и поговорим?

— Савва Николаевич, я ушел, не предупредив жену, будет волноваться, — нерешительно возразил Егор Алексеевич.

— Вот телефон, позвони. — Савва Николаевич протянул мобильник.

После звонка и утряски с женой причин срочного ухода мужа из дома они посоветовались и решили поехать в ресторан рядом с домом Саввы Николаевича.

— Я там машину поставлю, и свободен, — заводя мотор, пояснил место выбора Савва Николаевич. — Да и ресторан называется необычно по нынешним временам — «Красная территория». Говорят, там хорошая кухня и поют советские песни, — ответил Савва Николаевич, на молчаливый вопрос в глазах Егора Алексеевича.

Через полчаса Савва Николаевич с Егором Алексеевичем оказался в небольшом, но уютном зальчике ресторана. Тихо играла музыка, на стенах висели транспаранты с советской символикой.

— Никогда не думал, что еще раз придется увидеть это. — Егор Алексеевич кивнул на красные флаги с серпом и молотом.

— Отчего же, я, когда в Америке бываю, как только попадаю на Брайтон-Бич, у меня возникает такое впечатление, что это Одесса начала двадцатых годов прошлого века. Нет, Егор, все повторяется, правда, как сказал Маркс: первый раз в виде трагедии, а второй — в виде фарса.