Стук тыгдымского коня

Бриз Владимир Николаевич

– Здорово, Чебурек, - ухмыльнувшись, пожал он руку Лепехину.

Сашка, не любивший свое школьное прозвище, недовольно сморщился. Не обращая на его гримасу никакого внимания, беспардонный Женька полез здороваться с Никитой.

– А это кто у нас такой кудрявенький ? Неужели наш добрый У-ух, - он обнял Уханова за плечо, и перешел на шепот.
– К тебе участковый приходил?

– Нет.

– А, ну да. Ты же примерный. Это...короче... если че, мы с тобой вчера в Серебряково карасей ловили, и нас там какие-то злые

алкоголики побили, -он заглянул в люльку.
– А чем разбираться будем? Нунчаки против трубы фигней оказались. Да и потерял я их.

– У меня ключ разводной, - отозвался Сашка.
– А Уханыч ракетницу взял.

– Ключ...ракетница, - передразнил его Женька.
– Вы бы еще новогодних хлопушек привезли. Деревня, блин. Хорошо я позаботился о вас. Сейчас Туранчелло черенки от лопат притаранит.

– Зачем?
– удивился Лепехин.

– Затем, что бит бейсбольных в поселке нет, и не было никогда, а у нас разборка, как ни крути. Должно быть все, как у взрослых. А вон, кстати, и мой быстроногий олень скачет.

– Он живой еще?
– хохотнул Уханов.

– Живой, гаденыш. Ну чего с него взять. Жалко мне его.

– Вот, - показал друзьям четыре черенка запыхавшийся от бега Таракин.- Валялись в сарае без дела.

– Молодец!
– похвалил своего оруженосца Питон.
– Но все равно, сука, нет тебе прощения. Санек, ну где твои черти? Я готов.

Лепехин посмотрел на часы.

– Должны подъехать с минуты на минуту. Вон жигуленок пылит. Вроде, они.

– Хорошо, - Женька спрятал черенок за спину.
– План такой. Сначала всех мочим, а потом базарим, а то постреляют нас сдуру, а я этого не люблю.

В машине действительно ехали Лещевские. За рулем сидел сам Петя Балалаев. Гроза и бич своей деревни. Машина подпрыгивала на ухабах, в такт доносившейся из динамиков музыки. Дождавшись когда она подъедет ближе, Никита достал из люльки сигналку и выйдя на середину дороги сразу выстрелил. Балалай опешил, увидав вышедшего Уханова, его злые глаза и нацеленную ракетницу.

– О...ее..
– выдохнул он, и ударил по тормозам, завалившись набок. Выпущенная ракета противно прошелестела над самой крышей.

– Точите ножи на черных камнях, - проорал Питон и ринулся в атаку. Схватив черенки, за ним побежали Сашка с Никитой. Троица принялась азартно крушить жигуленок. У Женьки не выдержала дубинка, и, отбросив обломок в сторону, он выдернул из машины очумевшего Балалая. Потом достал двустволку, и, рыча, принялся корежить ее о камень. Таракин, до этого не принимавший участия в сражении, подбежал к Балалаю, и стал его пинать. Потом схватил парня за волосы.

– Ты понял, с кем связался? Ты понял?
– брызгал он слюнями .

– Отвали, -Никита отпихнул Таракина ногой, и, подняв с земли выроненный врагом пистолет, не спеша начал его разряжать.

Наступившую тишину нарушила несмелая возня в салоне.

– Щас врежу, ляжи обдрыжешь, -

Лепехин стукнул черенком по крыше.

Возня сразу прекратилась.

Уханов бросил Балалаю разряженный пистолет.

– Вот и не помогла тебе пушка. Дурак ты. Бабушка тебе дом оставила, думала человеком станешь, а ты в бандитов играешь. Я хренею в этой ботве. И ведь, главное, хотели-то человека из тебя слепить, а получилось говно неинтересное.

– Уха, кончай шнягу пороть, - перебил его Питон.
– Я уже и то каяться собрался. Как там тебя. Балалайка, вали отсюда. А то залечит.

Не поверивший своим ушам Балалаев, схватил пистолет и согнувшись рванул к машине.

– Ам!
– скорчил ему зверскую рожу Женька.

Шарахнувшийся Балалай ударился носом об дверцу, и, зажав лицо рукой, юркнул в кабину. Машина почти мгновенно завелась и рванула с места.

– И враг бежит, бежит, бежит, - пропел Лепехин, - Ну-с, господа. Прошу теперь праздновать.

– Я не буду, - сразу отозвался Никита.

– Кто тебя спросит, - Сашка сунул другу стакан.
– Надо, батенька. Эй....ты чего? Женек, ты видел? Он добро в кусты вылил.

– Ну че пристал к человеку?
– поддержал Питон Уханова.
– Не хочет - и не надо. Я, кстати, тоже не буду. Понимаешь? Там беженцы приехали. В Фисайхином доме поселились. Хотел я как-то на дискотеке одному из них морду набить, а тут его сестра вылетает и хлесть меня по морде. А сама - во, - Женька показал мизинец.
– Фитиль с глазами. Женюсь я на ней. Вот и мама говорит, пора жениться. Так что, пойду обаять. Туранчелло,. за мной!

Сашка проводил удаляющуюся парочку глазами. Потом задумчиво посмотрел на стакан у себя в руке, и вылил содержимое на дорогу.

– Охрененные вы друзья. Я думал, выпьем культурно. Потом - в кабак. У нас новый открыли. "Старый замок" называется. Там девушки.

– Не хочу я бухать, - отозвался Никита.
– И бить никого не хочу. Санек, что с нами? Мы, как дурачечки все стали. Целая страна дурачечков.

Лепехин не отозвался. Он все еще изображал обиду. Никита лег на спину и посмотрел на небо.

– А знаешь? Смотрят оттуда сейчас на нас и думают. Какие же - дибилы. А я смотрю в ответ, и в груди у меня такое чувство, которое невозможно описать словами. Что-то словно распирает изнутри и рвется наружу. Хочется вскочить на твой мотоцикл и ехать на край света, или взлететь к пути млечному, а через секунду хочется замереть в оцепенении, и наслаждаться покоем и неподвижностью. Хочется влюбиться так, чтобы стон прошел. Чтобы легенды потом слагали. И рыдать хочется. В голове складываются образы чудных картин, зарождаются стихи, играет неземная музыка. Только вот наяву я могу проблеять лишь жалкие образы. Безнадежно далекие от оригинала. Я ощущаю, что внутри меня больше, чем снаружи. Такое отчаяние. Как будто в песчинку засунули вселенную.