Стукач и его палачи
Шрифт:
– Вася, звони в милицию!- приказала жена.
На место выехал сам начальник уголовного розыска майор Пархоменко. Осмотрел след, наказав ничего не трогать до приезда криминалиста. Потом по лестнице поднялся к крышке люка, закрывающей вход на чердак. Похоже, что люк давно не открывался. Об этом свидетельствовал слой пыли и на люке, и на самом замке. И всё же майор решил подстраховаться: осмотрел замок. Он был в положении «закрыто». Осмотрел пробой. Следов, что его извлекали, и таким образом открывали люк, не было: пробой сидел в своих гнёздах намертво. Решил проверить соседние подъезды. И в одном из них его ждал сюрприз: замок хотя и был в положении
– Да,- мысленно отметил про себя Пархоменко, - лопухнулись мы,- похоже, тут действовали профессионалы. Оригинально сработали, ничего не скажешь.
Поднялся на чердак. Везде слой пыли. Только на деревянной балке и в чердачном окошечке этот слой нарушен. Причём, в том, которое расположено напротив квартиры Брусиловых. Теперь всё было понятно: воров было не меньше двух. По длинной верёвке, закреплённой к балке, один из них, имеющий маленький рост, спустился на балкон пятого этажа, а уже потом через форточку проник в квартиру. И таким же путём, при помощи подельника или подельников, возвратился с ворованным на чердак. Пархоменко знал, что такой же способ проникновения в квартиры был и в четырёх других домах. Начальник уголовного розыска решил зайти сам лично к жильцам нескольких квартир. Спрашивал на предмет того, был ли кто из милиции и чем интересовался. Женщина из пятьдесят третьей квартиры сказала:
– У меня никого не было. А в соседней, 54-ой какой-то парень в гражданском был. Сказали, вроде, участковый. Расспрашивал о посторонних, которые могли появиться в подъезде. А сейчас такое время – не знаешь что сказать. «Ходют тут и ходют всякие. То книжку церковную предлагают, то ещё что-то. Недавно какие-то женщины постучали, спрашивают: «Как, по моему мнению, можно одолеть преступность»?
– И что вы им сказали?
– Что? У меня бы об этом ещё голова болела. Пенсию бы повысили. Не живу, а существую. Да подъезд отремонтировали. А то срам божий – стыдно зайти!
– Так, значит, кроме как с церковными книжками и тех двоих больше никого не видели?- решил ещё раз уточнить майор.
– Ну, почему же? Двое из ЖКО приходили. На чердак лазили. Говорили, что поступила жалоба на то, что крыша течёт. Вот думаю, наконец-то за дом возьмутся. Но потом поспрашивала у соседей, оказалось, что никто их не вызывал. Да и крыша у нас не течёт. А тут слышу, говорят, что в соседнем подъезде квартиру обчистили. Вот и гадай: то ли это те, что в церковников рядятся, то ли те, что озабочены состоянием преступности, то ли из ЖКО…
– Спасибо Нина Ильинична за ценную информацию. Вы нам очень помогли.
Спускаясь вниз по лестнице, Пархоменко переваривал услышанное. «Плохо работаем»,- поставил он диагноз. Нет бы, остановиться, поговорить с жильцами по душам. Так нет, торопимся и упускаем важные детали. Нужен «разбор полётов» с оперативным составом.
Зашёл в диспетчерскую РЭУ, обслуживающего дом по улице Тайгинской. Посмотрел журнал заявок на устранение неисправностей, ликвидации аварийных ситуаций. Заявок о течи крыши с этого дома не поступало. Не было её и по другим домам, где были обворованы квартиры. Вернулся в райотдел. Взял план оперативных мероприятий по установлению лиц, совершивших кражи. Интересно, кто проводил поквартирный обход в доме по улице Тайгинской? Оказалось, участковый Серафимович. Вот и его рапорт с перечислением всех квартир, в которых побывал и беседовал с жильцами. Среди прочих значилась
Майор набрал номер дежурного по районному отделу милиции.
– Где у нас сегодня лейтенант Серафимович?
– Он на своём участке,- ответил дежурный.
– Участок – растяжимое понятие. Найди его, и пусть срочно прибудет в райотдел.
Через полчаса участковый Серафимович сидел в кабинете начальника уголовного розыска.
– Чем занимаешься?- спросил майор.
– Да этими кражами, будь они неладны. Две их на моём участке.
– Вот о них сейчас и поговорим.
– Что-то наклёвывается?
– Уже из скорлупы вылезло. Это твой рапорт?- спросил начальник уголовного розыска, подавая лист бумаги, наполовину заполненный корявым почерком.
– Да. Там же моя подпись.
– А почему он такой короткий и с констатацией только номеров квартир?
– А что писать, если ничего существенного не сказали?
– А несущественного?
– Тоже ничего.
– Если я правильно понял, в каждой из перечисленных в рапорте квартир, дома по улице Тайгинской, ты побывал?
– Вы правильно поняли.
– И в 53-ей тоже?
– Если в рапорте она перечислена, значит, побывал. А что случилось?
– И кто же в этой квартире проживает?- не отвечая на вопрос участкового, спросил майор.
Почуяв неладное, Серафимович заёрзал на стуле.
– Квартир много. Разве всех упомнишь…
– Вот для того, чтобы упомнить, и пишется номер квартиры и фамилия жильца, а также всё, что он сказал.
– Так что же бумагу переводить, если нет конкретики.
– А у тебя, лейтенант, конкретики от данного жильца и не могло быть, потому что с ним ты не разговаривал. И с некоторыми другими тоже.
– Ну, может, кого-то дома не было,- стал давать задний ход участковый.
– Тогда так в рапорте и нужно было написать, а не записывать в свой актив то, что не делалось. В этом случае, с этими жильцами переговорили бы потом. И получили бы от них ценную информацию. Вот сейчас снова обойди квартиры, указанные в твоём рапорте, в которых ты не бывал, побеседуй с жильцами. Только без спешки, нормально и по-человечески, а не как полуграмотный обыватель. Поговори, как участковый, которого в специальной школе милиции учили, как нужно разговаривать с людьми. Всех, кто видел работников ЖКО, присланных осмотреть крышу, подробно опроси о приметах этих работников. В 53-ю квартиру по улице Тайгинской можешь не заходить, с жильцом этой квартиры я уже беседовал. На чердаки и в квартиры потерпевших не заходи! Я дал команду криминалистам и следователям осмотреть всё, изъять все следы.
После ухода участкового сел начальник уголовного розыска думу думать: как теперь этих воров вычислить? Мысли путались, прыгали с одной кражи на другую. Рука непроизвольно чертила на бумаге, зажатой в руке авторучкой, какие-то круги, квадраты. Подошёл к окну. Небо затянуло тучами. Брызнули первые капли дождя. «Сегодня не полезут»,- подумал Пархоменко. Вернулся к столу. Взял в руки лист бумаги и большими буквами написал: «Операция Альпинисты». Внизу бегло, мелким почерком наметил первоочередные мероприятия по установлению воров. Снова стал размышлять. В том, что все кражи с проникновением в квартиры осуществлялись с помощью чердака и верёвки, сомнений не было.