Стукач и его палачи

Перепелица Иван Васильевич

Ознакомившись с заключением эксперта, Ипатов, к удивлению следователя, принялся хохотать.

– Гражданин следователь, ну не мог я оставить в магазине свои пальцы, потому что там не был. Это фальсификация.

Того же мнения придерживался и адвокат.

На реакцию Ипатова и его адвоката можно бы было не обращать внимания. Но адвокат приводил настолько веские аргументы фальсификации, что у следователя тоже появились сомнения в том, что след действительно оставлен Ипатовым. При более внимательном изучении заключения эксперта-криминалиста следователь увидел, по крайней мере, две, как он выразился, «нескладушки». Они порождали сомнение, в полноте исследования, а, следовательно, ставили под сомнение объективность заключения. След был настолько чёткий, что по качеству

превосходил представленные образцы. Сколько ни пытался он припомнить из своей следственной практики подобное, аналогов не припомнил. Конечно, это ещё можно было как-то объяснить. Но за первую «нескладушку» цепко держалась вторая: след указательного пальца, да ещё только одного, находился внутри боковой поверхности фарфоровой чашки, притом ближе к донышку. Как и зачем туда его засунул Ипатов? Такое впечатление, как будто он его там специально оставил, чтобы его быстро вычислили. Следователь ещё раз перечитал протокол осмотра места происшествия. И снова сомнение, в том, что на её дне мог остаться след пальца: чашки на месте происшествия были с остатками спиртного. Сомнения необходимо было или развеять или подкрепить.

Следователь Борисов набрал номер телефона экспертного учреждения Минюста России.

Трубку поднял эксперт Игорь Переверзев.

– Игорь Викторович, - сказал следователь,- у меня по делу возникли некоторые сложности, нужна помощь криминалиста.

Внимательно выслушав следователя, Переверзев сказал:

– То, что я услышал, действительно может быть связано либо с низким качеством проведённого исследования, либо, и того хуже, заключение заказное. Но мы с вами, как говорится, пока разговариваем на пальцах. Нужна фактура. То есть, нужно само заключение, объект, на котором был обнаружен след, способ его копирования, краситель, использованный для копирования, сам след, дактокарта подозреваемого, а также тип и модель фотоаппарата или фотоустановки, которой этот след снимался.

Прошло немного времени и всё, что просил эксперт, было доставлено в лабораторию.

Прежде всего, эксперт решил выяснить: принадлежит ли след указательного пальца, обнаруженный на внутренней поверхности чашки и на дактилоскопической карте на имя Ипатова, одному лицу? Никаких сомнений в том, что след на осколке внутренней поверхности чашки оставлен Ипатовым, у криминалиста лаборатории судебной экспертизы не вызывал. А вот к тем сомнениям, которые возникли у следователя прокуратуры и адвоката, добавились новые: чашка имела бликующую поверхность. На общем снимке фотографии следа просматривался силуэт его с бликами, но папиллярные линии не просматривались. В то же время на фотографии сравнительного исследования след пальца руки уже не имел бликов, а папиллярные линии смотрелись ну просто идеально. Криминалист начал проводить эксперименты с получением такого же следа, на такой же стационарной фотоустановке, которую использовал эксперт ЭКЦ. Менял угол освещения, выдержку. Хоть тресни! Блики на фотографии не исчезают. Быть может, подумал эксперт, в экспертных учреждениях МВД знают какой-то секрет устранения бликов, используя стационарную фотоустановку? Позвонил начальнику ЭКУ УВД области.

Получив исчерпывающую информацию, тот очень удивился. Этот феномен его настолько заинтересовал, что он приехал в лабораторию посмотреть странный след.

– Обидно,- сказал он эксперту лаборатории Минюста,- Комаров ведь хороший специалист. Нет никакого сомнения в том, что его кто-то уговорил сделать монтаж ради повышения процента раскрываемости преступлений.

Пришлось ехать Переверзеву к коллеге в Таштагол. Разговорились. Эксперт Комаров слушать не хотел о том, что снимок – фальсификация. И стал показывать, как обнаружил этот след, как снимал.

– Ну, хорошо!- ответил Переверзев. – Вот в моём присутствии на той стационарной фотоустановке, на которой снимал этот след, сделай фотографию. Если у тебя получиться снимок без блика, я подниму руки.

Как ни старался Комаров, все фотографии со следом пальца на фарфоровой чашке были с бликами.

– Ты хоть скажи: кто тебя надоумил так добывать следы преступления?- допытывался прокурор.

Сергей Комаров

держался, как партизан: никого не выдал. Всё взял на себя. Мол, поторопился. Впору было возбуждать уголовное дело. И, наверно, оно против эксперта было бы возбуждено. Но тут к прокурору зачастили гости из руководства городского отдела милиции: нужно определяться с делом. Оно как бельмо на глазу. По мнению руководства городского отдела милиции, оно ясно, как божий день. По мнению следователя и прокурора – сплошные потёмки. При таких доказательствах суд Ипатова не осудит. В то же время, и милиция, и прокуратура были единодушны в одном: Ипатов в магазине был. Вот только как получить, кроме показаний подростка, такую доказательную базу, которая бы убедила и суд в соучастии Ипатова в краже? Милицейское руководство надеялось на русский авось. Авось подросток будет стоять на своих показаниях на суде до конца, и Ипатову будет вынесен обвинительный приговор. Была у руководства и ещё одна головная боль: очень не хотелось им терять опытного криминалиста. Уж так хвалило, так хвалило его руководство, что прокурор не выдержал. Он взял в руки заключение эксперта Комарова и, потрясая им, спросил у полковника милиции:

– А как быть вот с этой лепотой?

– Ну, с кем не бывает? Бес попутал. Ошибся человек,- стал приводить свои доводы полковник.

На некоторое время возникла тягостная тишина. Потом, как это часто бывает, посыпались предложения.

В конце концов, итогом переговоров был компромисс: уголовный розыск проявляет всё дипломатическое искусство для изобличения Ипатова в совершённом преступлении и добивается от него признательного показания.

– И без рукоприкладства!- строго предупредил прокурор. – А эксперта накажите своими правами! Но если дипломаты из вас окажутся хреновыми, какие будут последствия, вы знаете!

Проявить всё дипломатическое и оперативное искусство, было поручено Баталову.

– Можно приступать?- спросил опер.

– Начинать с чего будешь?- поинтересовался прокурор.

– Аргументы приводить.

– Можно подумать, что ты их ему не приводил.

– Деваться-то некуда. Уболтаю. Авось проговорится.

– Опять это «авось»,- поморщился прокурор. Но дальше продолжать не стал.

Перед рандеву с Ипатовым Баталов решил заглянуть к Сивцову.

– Как тут мой подопечный?- спросил он.

– Анекдоты травит. Уму-разуму всех учит.

– Надфиль сохранился?

– А куда он денется?

– Ты мне дай его на время беседы с Ипатовым.

– Не проблема.

Войдя в кабинет в сопровождении надзирателя, Ипатов остановился у привинченного к полу стола.

– Садись!- предложил ему Баталов.
– В ногах правды нет.

– Можно подумать, что она где-то есть?- ответил Хохотунчик.

– Неужели совсем нигде?

– А то вы не знаете.

– Значит, ты признаёшь, что всё это время, отрицая свою причастность к краже из магазина, говорил неправду?

– Ловите на слове.

– Только констатирую сказанное тобой.

– Зачем приехал, гражданин начальник?

– О состоянии здоровья спросить.

– А чего беспокоишься?

Баталов достал надфиль.

– Приехал посоветовать, чтобы вот этой штучкой зубы не портил. Жевать, чем потом будешь?

– Вам какое дело?

– Действительно. Моё дело ловить, изобличать.

– А моё убегать и изворачиваться.

– Но ведь не убежал. Да и изворачиваешься, скажу я тебе, не профессионально. Всё очевидно, а ты в несознанку идёшь и лишний срок наматываешь, вместо того, чтобы чистосердечно…

– А я не чистосердечно?

– Нет. Ну, сам посуди. Ранее судим за кражи – раз. В момент совершения кражи был в деревне – два. Ночью, когда была совершена кража, пришёл пьяным – три. При совершении кражи распита бутылка «Зубровки» - четыре. Оставлены следы твоих зубов на шоколадке и баночке горошка – пять. Пытался надфилем изменить микрорельеф режущей кромки зубов – шесть. Показания подельника – семь. И отпечаток твоего пальца на месте происшествия - восемь. Знал местоположение магазина и подсобки и возможность проникнуть через неё в магазин – девять.