Ступая за Край
Шрифт:
Аралан был высок и статен, как и отец его и Эвиси. Волосы его были светлые, лишь немногим темнее цвета льна, но некоторые пряди были выгоревшие на солнце и оттого белые, словно седина покрыла голову Аралана раньше времени. Он в задумчивости свернул пергамент и посмотрел на Эвиси. Молча.
Она знала, что ей следует сделать. Любой — мужчина, женщина, простолюдин или посол другой страны должен поклониться Наследнику Царя Дальних Земель. Любой. Но Эвиси не поклонилась, она так и стояла, не отвела она и взгляда своего, хотя много раз её учили в детстве, что нельзя смотреть в лицо
Аралан встал, и Эвиси увидела насколько он высок на самом деле, но не шелохнулась и не отвела взгляд свой от ставших фиолетовыми глаз Аралана. Эвиси знала, что Наследник видит точно такой же фиолетовый цвет перед собой.
— Королева, — Аралан поклонился, как он кланялся Правящей Царице, матери их, — я счастлив видеть тебя в добром здравии.
Эвиси промолчала, она не была рада видеть Аралана… его, его всадников, что были снаружи шатра и внутри, и его войско, которое несло крах, разрушение и смерть.
— С тобой хорошо обращались, сестра моя?
— Я жива, и я здорова.
— Тебе оказывали положенные тебе по праву рождению и праву жены мужа своего почести?
— Я пленница, брат мой, пленникам не оказывают почести, но проявляют милосердие и жалость, так прояви и ты.
— Что ты хочешь, сестра моя?
— Те люди, на площади? В чём вина их?
— Они нарушили закон Дальних Земель.
— Какой? Не растерзали пленницу?
— Из того, что мы узнали, и это только начало, — Аралан постучал пальцами по столу, словно это помогает ему думать. — Это поселение добывало руду и изготавливало оружие.
— Но они не использовали оружие против Дальних Земель! — Эвиси надеялась, что планы Арарина так и остались нераскрыты, будь это так, уже не только людей, дома бы сравняли с землёй, не дав оставшимся в живых вознести погребальный костёр по мёртвым.
— Эвиси, это руда Дальних Земель, только мы решаем, продавать ли её и с кем вести торговлю, и оружия мы продаём столько, чтобы друзья наши не стали врагами нашими. На этом держится могущество Дальних Земель.
— Могущество Дальних Земель держится на слезах матерей, у которых отнимают их детей, на крови дочерей, которых предают суду и казни, на детях, что должны играть в поле, а их отправляют в казарму, лишая возможности быть с семьёй своей, многие из этих воинов не знают, когда умирают их отцы и матери.
— Эвиси! — произнёс Меланмир. — Аралан, думаю, сестра твоя, жена моя, не совсем здорова, не удивлюсь, если лихорадка охватила тело её и разум, ты посмотри на условия, в которых её содержали.
— Я понимаю. Понимаю тебя, Меланмир, тебе нечего опасаться, сердце моё слабо, когда речь заходит о сестре моей, ты знаешь это. Но, Эвиси, помни, с кем ты разговариваешь. И что говорят уста твои. Ты Королева, и не должна…
— Где тут Королева? — раздался весёлый голос, и Эвиси обернулась.
— Эарсил, — Эвиси невольно улыбнулась брату своему.
— Да.
Эарсил был в походной одежде, в плаще, похожем на плащи всадников Наследника Дальних Земель, лишь внутренняя часть плаща была синего цвета, что указывало на более высокое положение этого молодого
— Королева, — Эарсил не стал кланяться или ждать, когда Эвиси поклонится ему, он сграбастал в свои объятья сестру и обернул вокруг себя несколько раз, кружась с Эвиси. — Королева, хвала Главной Богине и мужу твоему!
— Эарсил! — Аралан.
— Что? Аралан, разве ты не думаешь так же, брат мой?
— Я думаю о том, что ничего не ел с самого утра, — он подал знак рукой, и один из всадников вышел из шатра.
— Останься с нами, Эвиси, тебе следует хорошо поесть, путь предстоит неблизкий, и тебе понадобятся силы.
— Когда?
— Ночью, мы выдвинемся ночью, таким образом, к рассвету мы подойдём к ущелью, что отделяет этот участок земли от остальной территории Дальних Земель, и по солнечному свету преодолеем и его.
— Ешь, — Эвиси наблюдала, как несли яства и сладости на стол Наследника Аралана, были они красивы, и аромат исходил от них дурманящий, Эвиси давно не пробовала такой пищи, но не могла она проглотить и кусочка.
Судьба Гелана была неизвестна ей, как и судьба жителей поселения. Тех, кто был на площади, и тех, кто успел уйти, тех, кто погиб, и тех, кому только предстоит смерть. И Эвиси молилась всем известным ей богам, чтобы она была лёгкой.
— Что ты узнал, Эарсил, брат мой? — спросил Аралан после смены блюд, когда унесли фазана и поставили на стол перед Наследником пару крупных рыбин, такие водятся в местной реке, и соседский парень, юный воин, часто приносил Эвиси рыбины и, смеясь, кидал на стол, не прося взамен монет или шёлка.
— Рыбу даю не я, а река, а ей нет нужды в твоих монетах, пленница, научи меня лучше метать нож, как ты это умеешь.
— Хорошо, воин, — Эвиси смеялась и делилась знаниями.
— Я ревную, — улыбался Гелан и обнимал свою Королеву.
— Он же ещё ребёнок.
— Через зиму он станет мужчиной, а ты ещё будешь молода и полна женской красоты…
— Люби меня жарче, воин, и может, я не посмотрю на молодого воина, — смеясь, отвечала Эвиси…
— Аралан, эти люди, на площади, кажется, ничего не знают. Это просто сельские люди, большинство из них не знает, как выглядит руда, многие рудокопы и мастера успели уйти или погибли… остальные, те, кого мы нашли, в клетках.
— Клетках? Как звери? — Эвиси.
— Они и есть звери, сестра моя. И будет лучше, если ты всё-таки отведаешь яства. Мы остановимся только к вечеру следующего дня, конечно, тебе доставят еду по первому требованию твоему, но она будет остывшей.
— Они люди…
— Эвиси! — Меланмир. — Смотри, твоё любимое лакомство… это яблоко в застывшем меду. Съешь его, Королева, ты всегда любила такие яблоки.
— Ты должен найти того, кто знает, куда ушли остальные, — Аралан.
— Некоторая часть из них даже не представляет, где находится это поселение, кто-то родился здесь и никогда не выходил за пределы его, а кого-то привели тайными тропами.