Стыдно не будет
Шрифт:
Записи полтора года, лето, какое-то задержание на Копылова. Две ничем не примечательные Газели, одна вылетает наперерез белой Ауди, вторая тормозит отход назад. Непонятно, кто снимал, — камера либо прикреплена к шлему одного из бойцов, либо в руках у оператора, который остался неизвестным. Весь ролик длится секунд тридцать, знакомые глаза появляются в самом начале. Демин едет в машине с оператором. Смотрит в окно. Я жадно рассматриваю каждый сантиметр его упакованной фигуры. Потом крики, в том числе его голос: «Вон они, вон-вон, тормози, быстрее, быстрее!» — только более жесткий, чем я привыкла, мурашки по коже. Обсценная лексика (запись я скачала из сети, никто не потрудился
В общем гаме криков отчетливо выделяется главный: «Всем на пол, работает Росгвардия!». Камера сильно трясется, дергается в разные стороны за движением головы оператора, поэтому я практически сразу теряю Демина, и сколько ни стараюсь, не могу дальше разобрать, кто из бойцов он.
Один из пассажиров, а их всего пятеро, с другой стороны Ауди, пытается сопротивляться, размахивает ножом, но это ненадолго, тут же получает несколько серьезных ударов, нож падает, преступник тоже падает, удары продолжаются, и снова знакомый голос: «Хватит! Отставить, блть!» — и да, командовать он умеет, аж волоски на коже дыбом. Непонятно, кто снимал, кого и за что задерживали, — видео без пояснений, но это было так быстро, страшно и, что уж скрывать, эффектно, что я долго не решалась пересмотреть его еще раз. А потом затерла до дыр.
Я просто… никогда не сталкивалась с чем-то подобным. Я… не задумывалась об этой стороне жизни. Организованная преступность — это ведь не только отмывание денег весельчаком Петром, страшно представить, с какими только людьми ни приходится сталкиваться Роме. Неудивительно, что СОБРы носят маски и не спешат всем подряд хвастаться своей профессией.
В кабинет со стуком заходит мальчик из отдела системных администраторов, проверяет мой принтер, который со вчерашнего дня жует бумагу и размазывает краску.
— Сможешь сломать? — протягиваю ему карандаш, который мучила до этого полчаса, аж пальцы болят. Он пытается минуты две.
— Очень крепкий. А зачем его ломать?
— Да бесит.
— Ага, — он смотрит на меня слегка удивленно, но, видно, приходит к выводу, что с дочкой босса спорить бессмысленно, и вообще кто нас, управленцев, поймет. — Сильно надо сломать?
— Очень.
— Я сейчас, — он поспешно удаляется с моим карандашом, возвращается минут через пять и протягивает мне: — Бесполезно, всем отделом пыжились.
— Спасибо за попытку, — киваю ему, приветливо улыбаясь, и забираю трофей обратно. Ладно, живи уж. — Некоторые вещи сломать невозможно. И не только вещи.
Но какой фигни я емунаговорила! Про повышение какое-то ляпнула… Боже! Как стыдно! Теперь мне очевидно, что за делами Петра следили давно. Как объяснил адвокат отцу, они ждали какой-то очередной сделки (папа о деталях умалчивает, бережет меня от лишней информации, как обычно), планировали арест давно и тщательно.
С другой стороны, Демин мог хотя бы попытаться все объяснить! А не сделать вид, что ему пофигу и он выше моих страхов и подозрений! Чудовище он настоящее. Просто… размазал меня по стенке. И уехал. Пропал. Будто не было ничего. Нашей близости будто не было. Объятий. Поцелуев. У меня все переписки в телефоне остались.
Просматриваю еще раз этот ролик. Останавливаю кадр на его глазах.
Начну новую жизнь. Познакомлюсь с кем-нибудь действительно классным. Да что я вообще в нем нашла? Вообще ничего особенного. Выключаю кодак и отправляю файл с записью в корзину.
Вечером мы с приятельницами идем по магазинам, шопинг плавно перетекает в посиделки в кафешке и болтовню на самые разные темы, и мне удается ненадолго отвлечься. Выходные тоже стараюсь занять себя фитнесом, книгами и сериалами. Мне кажется, нахожу Рому еще на одном видео, но не уверена. Он ничего не говорит и не смотрит в кадр. На всякий случай пересматриваю раз двадцать.
Во вторник я «праздную» неделю свободы. Мрачно грызу кончик самого стойкого карандаша в мире (протерла его перед этим салфетками), сидя у себя в кабинете, и размышляю о том, какой член Демина на вкус. За неделю мне не стало легче ни на грамм. Если еще в воскресенье я думала о том, что мстительно не возьму трубку, когда он позвонит, теперь понимаю, что моя уверенность дает трещину. Вот только он не звонит. В какой-то момент я падаю так низко, что признаюсь самой себе: если он сейчас зайдет в кабинет, я охотносоглашусь на все, что он захочет, ничего не прося взамен. Чтобы просто обнял после этого.
Гордость, разумеется, не позволит написать ему первой, но мечтать же я могу о чем угодно? В том числе о его потрясающем члене. И о его руках. Улыбках и взглядах. А если уж быть совсем честной, то в первую очередь — об огромной поддержке, которую он оказывает одним своим присутствием. У Демина железобетонная жизненная позиция, он никогда не мечется и не сомневается, для меня это… так странно. Он старше меня всего на пару лет, а кажется, что минимум на десяток.
Я вспоминаю, как он опирался рукой о стол, когда я ласкала его своим ртом, как сжимал меня в объятиях после, улыбался, а я чувствовала себя безумно красивой и счастливой.
В среду я уверена на сто процентов, что ни один мужчина никогда с ним не сравнится и что мне вообще никто больше не нужен. Я умру старой и одинокой, обнимая свои воспоминания и его зубную щетку. Вечером я еду в торговый центр и покупаю ему подарок на день рождения. Ведь я же имею право просто поздравить его смс-кой? А вдруг он перезвонит и спросит, как мои дела? А у меня подарок есть, скажу — может, приедешь, заберешь?
Надо видеть, как я обхожу отдел, где работает его бывшая жена, словно там незапертая клетка с голодными тиграми. Топ-топ-топ широкими шагами без оглядки.
В четверг седьмогомарта Демину исполняется двадцать девять, я весь день занимаюсь переговорами с поставщиками и кое-какой другой работой, при этом не выпуская телефон из рук. К вечеру я так ничего ему и не написала. С грустью прихожу к выводу, что уже и не напишу. Просто… если он ничего не ответит или ограничится вежливым «спасибо», я это просто… не переживу.
Глава 26
Дёмин
Вчерашним утром в первые же полчаса тренировки мне впечатали прикладом по лицу. Причем так основательно и от души, что звезды, которые перед глазами мерцали, можно было собирать и рассовывать по карманам минут десять. Это вдвойне забавно, если учитывать, что инструктор здесь — я и впечатывать должен тоже — я. Другим. Не себе. Мы отрабатывали штурм здания, я еще не дал команды «начали» и отвлекся на долю секунды. На, сцука, инстаграм одной барышни. У нее там сториз новые, мне уведомление пришло. Ох, блть.