СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

Тимуриды Люда и Игорь

– Все! Кончено! – я выдавила это с кривой ухмылкой. – Ребята, если хотите, разбегайтесь тут, все окончилось здесь... Я не буду в обиде, выметайтесь... Может, сможете уйти дворами... Оставайтесь тут, уходите стороной, я поеду дальше...

– Ну нет! – нестройно и обижено ответили разновременно рации. Я ясно различила их голоса.

– Саня...

– Нет! – упрямо дернулась она.

И мы вылетели за поворот, выехав на очень длинный проспект...

Конец которого был затянут громадным полотнищем с нарисованным кулаком с поднятым

вверх большим пальцем и надписью: “Дешево! Мобильный телефон – 1000 рублей! Камеры – в подарок. Эксклюзивное предложение, остановись: Шнурки на шею – 20 рублей!”

– Шутники чертовы... – прошипела сквозь зубы я.

Сзади сквозь проезд, мимо которого мы только что прошли, на шоссе вдруг вылетели боевые машины пехоты и БТРы, словно скатившись с горки, абсолютно полностью мгновенно перекрыв дорогу назад без малейшего пробела даже для мотоциклов. Я видела пулеметы, но не снизила скорости.

Я ехала на полотнище.

И тут полотнище спереди медленно рухнуло.

Обнажив то, что стояло за ним.

За ним стояли сплошной стеной в три этажа танки. Направив пушки на нас. С треском вылетали стекла в абсолютно всех окнах домов вдоль проспекта, и в них высовывались черные тяжелые дула пулеметов. Что-то рушилось, и сквозь пыль проглянули странные жуткие шестиствольные образования... Нечто было нереальное и фантастическое в том, как вылетали абсолютно все окна. Как-то сбоку зависли две Черные Акулы и два больших боевых вертолета...

– Ого! – сказал с уважением Иван. – Так меня еще никогда не брали!

Я хихикнула, затормозив.

– Почему они не стреляют? – мрачно спросил кто-то из бойцов.

– Они уже раз расстреляли без предупреждения одну красную Феррари... – ответил Иван. – И мерзкий старичок-авторитет не нашел даже кусочков от машины, в которой он ехал... Подозреваю, что тому генералу было очень больно... Они боятся повторения...

– Того генерала сняли...

– Из машин, пока не появятся солдаты, не выходить! – жестко сказала я.

– Почему?

– Пока у них есть надежда взять целым мой миллион, офицеры не будут стрелять... – пояснила я, поглаживая чемоданчик. – А вот расстрелять нас возле машин вполне могут... А по выбежавшим солдатам они не рискнут открыть такой огонь...

– Не двигаться!!!!!!!! Вы окружены!!!!! – вдруг завопили чудовищные рупора так, что заложило уши. – Не двигаться!!!!

– Что делаем, Королева? – с надеждой спросили бойцы.

– Не двигаемся... – холодно ответила я.

Потом дверь одного из домов открылась, и показались люди в штатском и несколько генералов.

– Они должны будут взять деньги раньше сами, чем тут будут солдаты... – сказал Иван. – Они не могут позволить, чтоб их кто-то увидел...

Один из генералов имел на голове радиомикрофон.

– Выходи!!! – истошно заорал он.

Чудовищные рупоры закричали его голосом со всех сторон.

– Выходи по одному!!! Я тебе... Я...

Я увидела корреспондента с телекамерой, чудом

пробравшегося сквозь заслон...

– Ты смотри... – весело сказал Иван. – Новая японская цифровая телекамера!

– Чему ты радуешься, идиот!

– Мы в прямом эфире! Я его расцелую...

– Не знала, что ты так стремишься попасть на экран... Я вот как раз этого не желала...

– В ней модем. Она передает снимаемое в реальном времени на машину-базу... Без проводов по какому-то беспроводному интерфейсу, или прямо на спутник, – весело объяснял мне Иван. – Они не смогут так убить нас без последствий...

– Кто его пустил!!!! – заорал голос на весь город. – Кто пустил эту ублюдочную прессу!!!!! Убью, ублюдки, кто продался, он же все заснимет!!!!!!!

– Не в микрофон, генерал!!!!! – заорал второй на весь город.

Я хихикнула.

Корреспондент уворачивался и снимал все, что мог...

– Мы же заботимся о его собственной безопасности... – опомнившись, сказал генерал, ласково показывая на корреспондента. – Нужно заботиться о прессе! – ласково добавил он. – Вынесите его под руки на хутор, пока его не застрелили!

Но тут прорвались еще двое с камерами...

– Не выносите ничего из машин! – заорал теперь генерал нам. – Выходите с пустыми руками! Накройте все хорошее одеялами, если хотите остаться живыми!

Он явно хотел так намекнуть, чтоб мы накрыли ценное, чтоб корреспонденты не засняли сокровища.

Я неожиданно хихикнула и игриво сказала:

– Оля, прикройся!

Дрожащая Оля, ничего не поняв, натянула одеяло на грудь, закрыв помидоры и патроны.

Человек в штатском отстранил генерала.

– Выходи! – тихо сказал он в сторону наших молчащих машин, уверенный, что его услышат. – По одному...

Но генерал опередил его. Красуясь перед телекамерами, он кинулся сюда, крича:

– Я тебе террорист... Ты... Ты...

Я широко ухмыльнулась. Пришло время пустить в ход мой последний сидящий сзади козырь:

– Ану-ка опустите, девочки, окошко сзади... – сказала я своим в “жигуленке”, развлекаясь. Я имела в виду с той стороны, где наш странный пассажир. – Оля, помоги ему, живо!

Я видела, как все снаружи замерли, когда заднее затененное окошечко в моей машине стало медленно опускаться.

– Тыыыыыы... – заорал генерал перед кинокамерами, строя из себя героя. Он кинулся к окошку и явно разозлившись, что мы не выходим.

И замер, наткнувшись на лицо.

– Что происходит? – спросил абсолютно ровный спокойный голос пассажира.

– ...и ЯЯЯЯ оба русские!!!!!!!! – изо всех сил заорал генерал, закатив глаза, вытянувшись в струнку. – Я так рад этому!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

От рева динамиков сыпались стекла в половине Москвы.

У всех, кто там стоял и смотрел, были странные лица.

– А мы террориста ловим. Где же вы были? – уже заискивающе и виляя хвостом, подобострастно спросил генерал. – Вы же должны были быть...