Суд истины
Шрифт:
Захватывает дух.
Мой.
Я прижимаюсь своими губами к его губам, жар усиливается, когда мои пальцы запускаются в его волосы, отчаянно желая отдать ему все, так же, как он дает мне, и я падаю, снова и снова, в него, с ним, для него.
Этого слишком много и одновременно недостаточно.
Его губы на моих жадны и требовательны, но я хочу большего, мне нужно больше.
Вцепившись в его рубашку, я не знаю, хочу ли я сорвать ее с его тела или использовать, чтобы сохранить свою жизнь.
И
Грохот движущегося экипажа затихает, все мое окружение растворяется в ничто, когда я цепляюсь за него, отчаянная и желающая. Пока он не исчезает.
Все мое тело дрожит от учащенного пульса, пока я ищу его широко раскрытыми глазами. Он больше не подо мной. Он сидит на другой стороне кареты, его грудь вздымается так же сильно, как и моя, и он смотрит на меня дикими глазами.
Они черные. Чернее черного. Бездонные. Обжигающие мою плоть, даже несмотря на небольшое расстояние между нами.
— Черт возьми, Адрианна. — Его слова — не более чем шипение на языке, когда его клыки удлиняются. — Ты сводишь меня с ума.
Я качаю головой, пребывая в бреду во всех смыслах этого слова. — Нет. Ты всегда был сумасшедшим, и я люблю тебя за это, — парирую я, моя кожа зудит от желания снять нижнее белье, которое осталось на моем теле. Даже тонкая ткань душит мою кожу и температура моего тела зашкаливает.
Или это все он?
Возможно.
Вероятно.
Он с глухим стуком падает на колени, карета под нами качается, когда его пальцы скользят по моим бедрам.
Определенно.
Я стону, наслаждаясь его прикосновениями, в которых так отчаянно нуждаюсь, но он снова исчезает, прежде чем я успеваю извлечь из этого максимум пользы.
— Рейден, — я рычу, хрипло умоляя, когда он тянется к пуговице брюк, со стоном обнажая свой член, как будто ему больно держать его в ловушке под тканью.
— Ты кончишь на мой член, — заявляет он таким мрачным голосом, что это убивает, когда его бесконечные омуты встречаются с моими. — Тогда, и только тогда, я попробую тебя на вкус, по-настоящему попробую тебя. Тебе это понравится, ты будешь умолять о большем, и твоя маленькая тугая киска будет так плотно сжиматься вокруг моего члена, что ты кончишь снова, заставляя меня последовать за тобой. Поняла?
На самом деле это не вопрос. Это даже не обещание. Каждое его слово пронизано приказом, и я более чем готова следовать его приказам.
Я не отвечаю словами. В них нет необходимости. Вместо этого я просовываю пальцы под кружево трусиков и дергаю, материал скользит по полу, когда я раздвигаю бедра, являя ему свою сердцевину.
Его глаза умудряются стать еще темнее. Как? Я никогда не узнаю, но цоканье его языка на следующем вдохе пугает меня, заставляя мою спину выгнуться дугой, когда хриплый стон срывается с моих губ.
— И лифчик тоже, Бунтарка, — ворчит он, расстегивая застежку у меня меж грудей и оставляя его висеть
Черт.
Он проводит большим пальцем по упругой плоти моих сосков, когда они умоляют о его внимании, в то время как его язык возвращается к ласкам моего клитора. Его зубы все еще длинные, они задевают мою плоть, на грани боли, которая быстро переходит в удовольствие с каждым движением его языка.
Я чувствую, что готова взорваться. Все, что ему нужно сделать, это нажать на спусковой крючок, и я перестану существовать.
Словно чувствуя мою неминуемую кончину, он посасывает мой клитор, вдавливая свои острые зубы в мои складочки, и я вскрикиваю от желания. Я готова вспыхнуть, а он продлевает ощущение, за которым отчаянно гонится мое тело в своем стремлении развалиться на части.
— Рейден, пожалуйста. Черт, пожалуйста, — умоляю я, не смущаясь и нуждаясь в нем, когда он смотрит на меня из-под длинных ресниц, в его глазах пляшет веселье. Я готова пнуть его в ответ и кончить сама, факт, который он, должно быть, чувствует по моим напрягшимся мышцам, потому что он не теряет ни секунды, используя свою вампирскую скорость, чтобы притянуть меня еще ниже на сиденье и выровнять свой член с моим входом.
Он замолкает, кончик его члена прижимается к моему отверстию, глаза прикованы к моим.
Мои пальцы сжимаются вокруг края сиденья, мышцы напрягаются в ожидании толчка, когда он медленно проникает глубже в мое лоно. Каждый дюйм крадет мое дыхание, мои легкие готовы разорваться, когда он врезается в меня.
Крик, вырывающийся из моих легких, вызывает эйфорию, почти демоническую, и ему это нравится.
Слезы покалывают уголки моих глаз.
Наполненность.
Удовлетворение.
Облегчение.
Мне не хватает слов, когда я пытаюсь заставить его двигаться, сдвигая бедра с учетом того небольшого пространства, которое у меня есть, но мои страстные желания только заставляют его губы изогнуться.
— Ты не готова, Адрианна, — выдыхает он, проводя языком по зубам, и я дрожу, энергично кивая. — Но давай посмотрим на это, хорошо? — добавляет он. Я беру себя в руки, но ничто, ни одна вещь во всем мире не может подготовить меня к той силе, с которой он врезается в меня.
Не просто с какой-то силой.
Вампирской силой.
Отводя бедра, он погружается глубоко в меня со своей вампирской скоростью, и силой, и я таю на мягком сиденье.
Я не могу выкрикивать сильнее или быстрее. Это невозможно.
Он отдает и принимает свои неумолимые толчки, повелевая мной, и все, что я могу делать, это чувствовать.
Покалывание начинается в пальцах ног, поднимается по ногам и судорогой пробегает по рукам. Каждая клеточка моего тела оживает, танцуя в его ритме, пока он не щелкает выключателем внутри меня и не запускает мое свободное падение, заставляя меня бесконтрольно кружиться в экстазе.