Судьба артефактора
Шрифт:
Карлус, стараясь сдержать нетерпение, развернул ещё пахнущее краской издание и замер, рассмотрев дату. Он проспал семьдесят шесть лет… Закрыв глаза, попытался успокоиться.
«Только бы ОНА была жива!»
На первой странице «Ежедневного Пророка» безумно скалился и орал очередной невменяемый Блэк. Легко узнаваемые семейные черты не оставляли места фантазиям.
Поттер брезгливо поморщился. После совместной жизни с Дореей он крайне скептически относился к этой выродившейся семейке. Великое прошлое, неизгладимый след в истории Магического Мира — и столь печальное настоящее. Нет, привлекательную внешность Блэки умудрились сохранить, но их
Интересно, а Дорея ещё жива? Он задумчиво покосился на запястье, где когда-то располагался браслет магического брака. Клятвенных браслетов-нитей вообще никаких не было. Некромантская «пиявка» выжрала даже обеты и вассальные клятвы.
«Да-а, с Дореей удружил папаша, нашёл выгодную невесту, залюби его тестрал!»
В груди ворохнулась застарелая обида на легкомысленного родителя. Карлус глубоко вздохнул, прогоняя никчёмное чувство. Ничего нельзя изменить. Ничего.
Равнодушно скользнув взглядом по статье, зацепился за свою фамилию. Вчитался. Первой мыслью было: «Это просто однофамилец — Джеймс Карлус Поттер».
Правда резала глаза.
Он до глубокой ночи просидел у жаркого камина в гостиной, пытаясь уложить в голове чудовищные новости. Лучше было бы побродить по парку, но на улице лил дождь. Расторопная Нисси скупила у старьёвщиков гору всякой макулатуры о событиях Самайна тысяча девятьсот восемьдесят первого года. А также потрёпанные детские книжки о Великом Герое Гарри Поттере, спасающем принцесс, повергающем драконов и распугивающем стаи оборотней…
Плевать на фантазии для детишек, но и со страниц серьёзных изданий лилась настолько откровенная чепуха, рассчитанная на глупых магглокровок, что просто не было слов, только мат. И ни слова правды. Кто-то очень постарался восславить малолетнего сиротку… Интересно, зачем?
Глава 3
Однажды проснувшись ранним августовским утром, Карлус понял, что достаточно оправился. Телесные недуги, «подаренные» мёртвым сном, сами собой излечились. Не считая повреждённой кисти, конечно. Да и то, пальцы уже достаточно двигались, чтобы держать ложку, орудовать ножом, а то и перехватывать временами тяжёлую рапиру. Это было странно, но его всё устраивало.
Утро было чудесным. Сад сверкал на солнышке росой, словно кто-то неуклюжий рассыпал полный ушат чистейших бриллиантов. Капли воды оставляли тёмные дорожки на старом мраморе. Статуя некоему античному герою не сдержала натиска лишайников, обзаведясь своеобразной шубой. А на знакомом валуне и вовсе образовалась моховая подушка. Забравшись на камень, Карлус перекинулся и ринулся в небо.
Поток ветра страстно оглаживал маховые перья, свистел рассекаемый воздух. Большая птица парила, далёкая от мирской суеты и нерешённых проблем.
Снижаясь пологими кругами, беркут опустился на голову мраморной статуи. Глубокие и многочисленные старые следы когтей на каменной голове ясно указывали, что подобное приземление отнюдь не первое. В прыжке к траве птица обернулась человеком.
Карлус размял подуставшие плечи — давно не летал, отвык. Полёт всегда
Поттер с тоской посмотрел на облака. Недостаточно он помахал крыльями — хотелось ещё, однако хорошего понемножку. Нужно будет упражняться каждый день, и дождь его не остановит. Карлус любил летать. Казалось, он был рождён, чтобы раз за разом покорять небо. Бездонная высь, где нет забот, только немыслимый простор и вольный ветер.
Откладывать визит… оправдания нездоровьем и пугающим внешним видом больше не было. Если уж с лёгкостью перекинулся в анимагическую форму и так же без проблем вернулся в человеческий облик, значит, здоров.
И всё же есть повод оттянуть волнующий визит. Заявиться в гости к НЕЙ в трансфигурированной из бабушкиных мантий одежде… Нет!
Умница Нисси сняла мерки и, получив исчерпывающие инструкции, отправилась по магазинам. Вечером осмотрев и примерив обновки, Карлус удовлетворённо кивнул. Он был готов. Но… Но как же страшно! Это для него минуло пара месяцев, а для неё? Семьдесят лет. А если не дождалась? Если забыла? Вышла замуж, детишек нарожала, внуков нянчит… Страшно.
* * *
За прошедшие годы магловская часть Годриковой Лощины значительно разрослась, захватив склоны окружающих холмов, выплеснулась в ложбины и расползлась по суходолу новыми домами. Похоже, маглы значительно расплодились. В это солнечное утро, туманная дымка границы между мирами была хорошо различима. Магическая часть поселения тоже обзавелась новыми улицами, но изменения с тем, что Карлус помнил, были поскромнее. Впрочем, окружающие пейзажи волновали его сейчас в последнюю очередь.
Старинный дом всё так же привлекал взгляд пёстрой, как форель, черепицей. Окошки обзавелись светлыми ставнями. На месте рябины у палисада вырос здоровенный бук, раскидистой кроной затеняя половину крыши. А в остальном осталось так, как он помнил.
Облегчённо выдохнув, Карлус тронул калитку. Гостевой доступ по-прежнему действовал. Чары мягко коснулись своего создателя, обтекли и пропустили. Казалось, время застыло в жилище ведьмы. Всё те же ковры на полу, те же массивные дубовые буфеты, ваза с зачарованным букетом белых цветов, фарфоровые пастушки на каминной полке… И запах. Он помнил эту ненавязчивую смесь базилика и цветущей полыни.
Батильда Бэгшот вышла из кухни: домашнее платье в мелкую клетку, обязательная шаль на плечах. На запястье — браслет-оберег, подаренный им когда-то. Зачарованные серьги с ониксом, опять же его работы. А свои прекрасные кудри цвета горького шоколада она перекрасила в блондинистый цвет. «Это седина, идиот!» — запоздало дошло до него. Наконец он посмотрел ей в лицо.
Она глядела на него, не отрывая напряжённого взгляда тёмных глаз. Молча. Безжалостное время почти не коснулось её. Сильная колдунья застыла на «лет пятидесяти», как он помнил. Изморозь седины была ей к лицу.
— Пришёл… — обронила она без выражения.
— Здравствуй, Фея, — он неловко, а скорее жалко улыбнулся. Она молчала, и только тени чувств отражались в глубине её бездонных очей.
— Здравствуй, Беркут, — через долгую паузу произнесла Батильда. По тому, как знакомо тряхнула она шевелюрой, Поттер понял: сейчас его будут «тиранить». — Вот понять не могу: ты снишься мне или попросту восстал из гроба вампиром, дабы испить девичьей кровушки? Хотя-а, на красавчика вампира, уж извини, не тянешь, а вот на пожёванное докси птичье чучело — вполне.